Пойманная

— Я знаю это, Найя. — Его дыхание участилось, и он с нажимом провел пальцем по удавке. Ох, уж далась ему эта удавка. Не зря Динэль так волнуется. — В знак благодарности я хочу тебе кое-что подарить. Я уже составил дарственную, она ждет тебя в Озерном королевстве. Я дарю тебе Кассилио.

Позвольте поделиться полезным советом: учите географию, а то попадете в такие же постыдные ситуации. Мне только что подарили еще один объект государственной важности, а я понятия не имею, что это такое и где оно находится. Кассилио. Похоже на название деревни или какого-то сказочного живого существа. К счастью, Тарх не оскорбился из-за моей неосведомленности.

— Кассилио — одно из крупнейших озер нашего королевства.

Мне подарили озеро.

Вот так я потихоньку наживаю себе приданое. Гора уже есть, а теперь еще и озеро. Правда они в тысячах километров друг от друга, но, как говорится, дареный конь, зубы и все такое.

"Интрига века", — напомнила я себе, выразила соответствующее ситуации восхищение и продолжила обход территории. Поддержав трудолюбивых эльфов ничего не значащими обещаниями скорого успеха, я снова вернулась домой.

Снова Селена, снова Тарх. Ни слова от Адена. Я не обижалась, нет. Запретила себе думать о нас с Аденом. Воспоминания о нашей близости горели в памяти, и с ними пришло внезапное понимание, что все это не случайно. Не бывает такого нечеловеческого притяжения между обычными людьми. А значит, это еще не конец. Однажды наша история достигнет кульминации, только вот какой? И когда? Мы оба пойманы, мы так сильно встряхнули друг друга, что навсегда оставили содержимое души в беспорядке.

Факты, события, мелкие детали складывались в подобие головоломки, но она не стояла на месте, а неслась мимо меня смешением красок, и я не успевала разглядеть ее смысла. Мне казалось, что мы оба, наша накопившаяся история, неслись к финишу, который мне очень, очень не понравится. Мне оставалось только ждать.

* * *

И я дождалась.

Публичный магический суд Первого королевства.

Председательствует — ой, не смешите меня, — старший маг Август Летинский. Сидит чуть ли не с плакатом "Я ненавижу Найю". Вот она, квинтэссенция справедливого суда.

Десятки ученых магов глазеют на меня с такими серьезными лицами, как будто я преступница. Хотя, минуточку, они действительно так думают. Цепь правосудия жжет шею, и я купаюсь в ощутимом тепле любопытных взглядов. В первых рядах — маги. А за ними — бесконечное множество блестящих глаз, океан жестокого любопытства. Они оценивают каждый сантиметр моей плоти, примеряя на себя черную страсть. Пусть смотрят, я готова, уж в этот раз я не ударю в грязь лицом. Когда я выходила из дома, служанки ахали, а Симон аж прослезился. Облегающее черное платье с глубоким декольте из гардероба мамы, высокие каблуки, тщательно продуманный макияж. Воплощение черной страсти. Горничная провозилась целое утро, помогая мне добиться совершенно определенного эффекта: роковая женщина, богиня страсти, опасная, хищная, сильная. На приговор это никак не повлияет, так как весь этот судебный процесс — часть большой и пока не совсем понятной игры. Но приятно оправдывать ожидания простого народа. Они ждали роковую женщину — и получили ее.

Сибериус расположился в первом ряду, что подтверждает мои догадки. Мною играют все, кому не лень. Что ж, посмотрим, кто кого. Аден сидит у самого подиума, отутюженный, безупречный. Как будто кто-то другой с криками вырывался из железных оков всего два дня назад. Прикрыв глаза, он дремлет. Или просто старается на меня не смотреть.

— Приступим!

Август на подиуме. Отряхивает мантию, величественно кивает мне и поворачивается к аудитории.

— Объявляю закрытое заседание магического суда открытым!

Закрытое — открытым.

— Прошу прощения, объявляю открытое заседание магического суда открытым! — недовольно поправляется он.

Открытое заседание — открытым, так лучше. Зря, что ли, маги наплодили здесь столько скамей и стульев и впустили простой народ в свою святая святых?

Я не сдержала смешок, и Август нахмурился. Уж очень он радуется моему позору. Именно он настоял на открытом заседании, чтобы на меня глазели сотни праздных взглядов.

— Обвиняемая: Найя Делегранс, — он указал на меня рукой, как будто на подиуме стояло несколько магинь с удавкой на шее. — Подозревается в наведении черной страсти. Пострадавший: лорд Аден ан Тер Данте Имани.

По залу пополз ядовитый шепот. Аден, зараза, встал и поклонился плеяде с таким выражением лица, как будто у него от этой самой черной страсти нестерпимо болит живот. Вот же, напасть. То он ведет себя со мной, как влюбленный мальчишка, то исчезает, то вытворяет такие гадости. Зачем ему это? Пытается меня контролировать? Хочет доказать, что моя судьба в его руках?