Пойманная

— Договорились. От меня ты этих слов не услышишь.

Матильда вела себя невыносимо. Парадоксально, но именно ее «невыносимость» помогла мне пережить расставание с Аденом и не замкнуться в себе, потонув в сожалениях.

Вот так я и жила. В собственном доме, с разрешения моей гостьи, которая, к тому же, любезно согласилась поучаствовать в разрушении моего самомнения. Ах нет, простите, я имела в виду выбор моей будущей профессии.

— Денег у тебя достаточно, а талантов никаких, так что сидела бы дома и не высовывалась.

Это был первый совет мудрой змеи.

На следующее утро, критически пробежав глазами составленный мною список возможных профессий, она прикрыла морду крылом и хрюкнула.

— Самообман в высоких дозах опасен для здоровья.

Это был второй совет мудрой змеи.

В ответ на мое негодование она пояснила:

— Поешь ты ужасно, так что вычеркни из списка слово «сцена». Не знаю, что ты собиралась на ней делать, только если подметать. Даже если ты сносно танцуешь, все равно, без слуха тебя на сцену не возьмут. Да и внешний вид у тебя не такой уж выдающийся. Раньше ты хоть не видела своего отражения, а теперь в чем дело? — Не дожидаясь ответа, Матильда продолжила обстрел. — Вычеркни карьеру дипломата, у тебя манеры не те. Архивар… архивари… вычеркиваем, название слишком странное, тебе не подходит. Детектив тоже не подходит, у тебя все эмоции на лице написаны. Секретарь — нельзя, сразу выгонят, ты не имеешь понятия о дисциплине, слушаешься только себя…

Так Матильда пробежалась по всему списку. Последней каплей стало ее мнение о детях.

— Следующими в списке стоят «дети». Боюсь спросить, что ты собираешься делать с детьми, но предупреждаю, что в нашем доме детей не будет.

В нашем доме детей не будет.

— Не стесняйся, Матильда, говори честно, — съязвила я. — Я люблю детей. И людей тоже, в отличие от тебя. Поэтому я бы с удовольствием стала учителем или…

— Все, хватит. Я проголодалась. Пустое это дело, Найя — придумывать себе будущее и форсировать события. Ты не прислушиваешься к себе и пытаешься изобрести будущее исходя из глупых фактов. Так, как ты раньше делала при помощи линий судьбы. Ничего путного из этого не выйдет. Нет у тебя агатового дара, пойми это и прими. Лучше сиди и терпеливо жди.

— Чего ждать?

— Да хоть завтрашнего дня.

Третий совет мудрой змеи оказался самым полезным, потому что на следующее утро у меня заискрились руки. Именно заискрились, причем в ванной, прямо в воде. Так как до этого я никогда не владела магией, меня это явление привело в неописуемый ужас. С трудом выбравшись из воды, я побежала в комнату Матильды, держа руки на безопасном расстоянии от лица. Да, вы не ошиблись, у нее в проклятом замке имеется своя комната.

— Ну, наконец-то! — проворчала она. — А то я волновалась, что ты всерьез соберешься стать певицей. Вот и пришлось помочь твоему дару проявиться.

Во мне проснулся дар. Слабый или, как выразилась Матильда, совсем дохлый.

— Тебе достались жалкие крохи. Такая малость могла вообще никогда не проявиться. Я уж сколько дней стараюсь вытащить твой дар наружу, и никакого эффекта. Но потом ты решила стать певицей, и, сама понимаешь, пришлось принять экстремальные меры.

Певицей я становиться не собиралась, хотя и подумывала об участии в драматических постановках. Но объяснять это Матильде нет смысла. Если уж она что-то вбила себе в голову, там это и останется.

— А почему дар проявился с задержкой? Ведь Аден получил абсолютный дар сразу после выхода из илеры.

— Так это ж Аден! Ему в детстве терпение ампутировали! Он, как только вышел из илеры, сразу начал упражняться и выискивать изменения. А ты, небось, даже и не прислушалась к себе.

— Я не прислушалась, потому что Лорианна меня проверила и ничего не нашла. Да и не умею я прислушиваться.

— Она искала абсолютный дар или что-то значительное, а у тебя — так себе, даже даром это не назвать. Дарчик. Боги такое и не замечают. А я его прутиком потыкала, так сказать, вот он и проснулся.

— И что теперь? Буду афишировать мой редчайший дар искрящихся рук?

— Искрящиеся руки, тоже мне, скажешь. У тебя дар — концентрировать магическую энергию в руках и передавать ее другим в дозированной форме. Станешь целительницей. Чтобы лечить людей, этого крохотного дара предостаточно. И животных тоже. Если хочешь, на мне попробуй.

— Что попробовать?

Я не чувствовала ничего необычного. Руки как руки, только искрятся.

— Лечить попробуй. У меня хвост болит.

Придвинулась поближе, нагнулась…

— У тебя нет хвоста!

— Раз болит, значит есть.

Приложила руки к … ммм… задней части тела Матильды, а что делать дальше — не знаю. Искрюсь себе, а без пользы.

— Да уж, бездарная ты, — заключила Матильда. — Придется учиться. Потом станешь заниматься целительством, заработаешь деньги, купишь мне еды побольше.

— Да я и так не бедная.

— Тогда почему еды мало?