Поймать невидимку

Здесь я еще не была – просторный коридор с картинами, подсвеченными в полутьме, по обеим сторонам – тяжелые, дубовые двери с табличками. Присмотревшись, я заметила, что рядом с каждой из табличек пришпилена смешная карикатура – на владельца каждого из офисов. Этот момент мне ужасно понравился, и еще больше расхотелось вредить фирме, в которую меня по воле случая занесло. Начальство, понимающее юмор – это замечательно и даже как-то трогательно.

Со слов Шубина, кабинет генерального должен был располагаться в самом конце коридора, справа от меня. Сняв на всякий случай туфли – чтобы не выдать себя какому-нибудь припозднившемуся сотруднику, или еще того хуже – начальству, я поспешила в нужную сторону.

Двойная дубовая дверь со стеклянными вставками сразу же привлекла к себе внимание. Я подошла, прислушалась. Вроде тихо. Рядом с именной дощечкой такая же смешная карикатура, как и всех – огромная голова на тонкой шее, взъерошенная, клочками борода и торчащие во все стороны волосы.

На всякий случай постучала – мало ли, вдруг есть кто.

Через секунду, повозившись с новым, грубо отточенным ключом, я уже стояла в святая святых «Меридиана», плотно закрывая и запирая за собой дверь.

Вот он – кабинет моего нового начальника.

С любопытством огляделась – строгая мебель темных тонов, под ногами пружинит толстый, персидский ковер. Огромный письменный стол – идеально чистый и почти пустой. А за ним вид. Боже, какой вид! Москва-река и полгорода как на ладони – переливающееся огоньками поле в темноте.

Оторопело я уставилась в огромное, от пола до потолка, окно – такое прозрачное, будто в нем не было стекла. Интересно, хозяин этого кабинета хоть иногда замечает, какая его окружает красота? Или настолько погружен в работу, что ему плевать на все другое?

На тебя не было плевать – промелькнула ехидная мысль. Тебя он очень даже заметил и в мыслях наверняка уже несколько раз трахнул на этом самом столе.

Я покраснела, как вареный рак – что было бы заметно даже под слоем косметики – и решила заняться делом.

Срочно найти, как позвонить Мещерскому, вот моя задача. Пока он не разозлился до такой степени, что просто бросит мне в лицо трубку.

На столе не было ничего похожего на подставку для визиток, и я потянула за ручку верхнего выдвижного ящика. Там же, по инструкции от Шубина, должен был лежать ноутбук, отключенный от интернета, в который периодически заносилась вся эта «архиважная» муть с инвесторами.

Заперто.    

– Вот балда! – шепотом ругнулась я, ударяя себя по лбу. Есть же и второй ключ.  

Полезла в сумочку – достать… и замерла, скованная ужасом – из-за дубовой двери кабинет отчетливо послышались шаги. И голоса.

– Богдан Александрович, ну что же вы…

– Да все нормально, Марк… едь домой…

Грохот чего-то, напоминающего упавшую на пол связку ключей, выхватил меня из ступора. Прижав к себе сумочку, я закрутила головой, сканируя помещение – куда, куда спрятаться?!

Проклиная свою невезучесть, сорвалась с места и на трясущихся ногах кинулась к просторному шкафу в левом углу комнаты, рядом с еще одной, внутренней дверью. Дернула ручку на себя, ломанулась внутрь – на коленках, под плотно висящие пиджаки и рубашки… в спасительную, всепоглощающую темноту!

Опомнившись, извернулась и плотно затворила за собой дверцы.

Звуки сразу же сделались приглушенными, ватными, однако сомнений никаких не было – несмотря на неурочный час, в кабинет директора «Меридиана» пожаловал сам хозяин.     

– Марк! – угрожающе прорычал Мещерский, снова потерял ключи и икнул. - Я ценю твою преданность, но… тут наши с тобой пути расходятся…

– Богдан Александрович… я не могу бросить вас здесь… вам может стать плохо…

Послышалось негромкое ругательство.

– Плохо сейчас станет тебе, друг мой Борменталь…

– Я не Борменталь!

– Не важно! Мне тридцать девять, а не сто восемьдесят… что бы ты там себе не возомнил… И я могу… еще три раза по столько же… и все еще буду с тобой разговаривать!

Он пьяный! – догадалась я. И тут же почувствовала себя одновременно польщенной и виноватой. Это ведь из-за меня такой конфуз случился. Расстроился мужчина, что я его так подло кинула. Напился с горя.

Мещерский снова громко икнул и, по звукам, завалился на диван – наверное, один из тех двух, что стояли друг против друга в центре его кабинета на ковре.

Затаив дыхание, я пыталась просчитать свои шансы выбраться отсюда. Учитывая то, что директор сейчас либо уснет, либо будет уведен не в меру заботливым водителем, шансы у меня довольно неплохие…

– Чем это я так заляпался… – недоуменно протянул Мещерский. – Борменталь, притащи-ка мне новую рубашку из шкафа… на этой какая-то омерзительная дрянь… на самом видном месте…

Заскакав испуганным зайцем, сердце устремилось в желудок. Шансы скатились в ноль.

 – А может вы уже дома переоденетесь, Богдан Александрович…

Да, да! – чуть не закричала я! Конечно дома!

– Рубашку, я сказал! – сотрясая воздух, громогласно рявкнул Мещерский, и я даже каким-то образом умудрилась присесть от страха – хоть уже и сидела на коленках.