Поймать невидимку

– Можно.

Крепко держа за руку, он подтащил ее к письменному столу и усадил в свое же кресло. Сам стал рядом. Буквально заставил себя сделать грозное лицо – что было довольно непросто, учитывая обстоятельства.

– Начни со своего настоящего имени.

Вжав голову в плечи, Бэмби бросила на него робкий, косой взгляд и кивнула.

– Ладно. Меня зовут Соня. И меня заставили… сделать кое-что… не очень хорошее.  

***

Опустив голову, я не видела, как он меряет шагами комнату, но слышала очень хорошо – четкие, тяжелые шаги по паркету, глохнущие, когда мужчина пересекал ковер.

Я молчала – боялась пикнуть. Какое там пикнуть! – боялась вздохнуть громче обычного, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания. Потому что привлекла его уже так, что долго теперь буду расхлебывать.

Какой черт меня дернул все рассказать Мещерскому? Наверное, тот же, что подбил согласиться на предложение Шубина.

– Едь домой, - приказал вдруг директор – таким холодным и отстраненным голосом, будто не пытался залезть ко мне в трусы всего лишь полчаса назад.

– Как… домой? – не поняла я. – А как же…    

Вместо ответа он подошел к столу, вытащил меня из кресла и сел сам, откинувшись на спинку. Ввел в компьютер пароль.

– Я дам тебе список кредиторов с позапрошлого месяца – почти все они уже неактуальны. Дашь своему Шубину, пусть долбится в стену. И тебя не тронет.

«Своему Шубину» кольнуло больнее, чем «маленькая, лживая дрянь», которым меня наградили минутой ранее. Стиснув зубы, понимая, что обижаться мне не на что, я приняла щедрый подарок – флешку с записанной на ней фальшивой информацией. Это должно покончить с ужасным недоразумением, по которому кто-то решил сделать из меня агента 007, обезопасить мамину работу и, если Шубин не врал, вернуть ей любимую машину.   

– Большое спасибо, – поблагодарила я ровным голосом.

– Всегда пожалуйста, – съязвил Мещерский. – Обращайтесь, если что.

Вскинув подбородок, я процокала каблуками к выходу, крутя в голове его же фразу – «не реветь, не реветь, не реветь!» Дернула за ручку, успокаивая себя, чтобы не дай бог не грохнуть напоследок дверью – не имею я права ничем грохать, хоть и страсть как хочется.

Вот приеду домой – и пореву, и грохну.  

До самой последней секунды я ждала, что он остановит, позовет меня обратно, пожалеет несчастную дурочку, так глупо попавшую в жернова акульего бизнеса… защитит – хотя, в принципе, он и так сделал более, чем достаточно для шпионки, чуть не порушившей ему бизнес.

А еще я хотела, чтобы он продолжил то, что начал. Потому что мне понравилось, как он зажимал меня на диване – пусть под конец я и испугалась. Мне понравилось, как жарко он дышал мне в ухо, приговаривая бессвязные, ласковые пошлости… понравился его запах… его борода, даже одеколон понравился... И да, черт возьми, мне был крайне приятен вминающийся в бедро напряженный бугор под его брюками!

Дверь, придерживаемая рукой, тихо кликнула за моей спиной.

Не позвал. Как и следовало ожидать.

Проглотив слезы, я пошла по коридору в сторону лестницы, хоть можно было не осторожничать и поехать на лифте.

Уже на лестничной площадке я услышала тихую вибрацию телефона. Не глядя, полезла в телефон, не глядя ответила.

– Ну что? Справилась?  

Споткнувшись, я чуть не полетела с лестницы – до такой степени была не готова к голосу негодяя Шубина.

– Да, – как можно спокойнее ответила, сжимая в руке флешку. – Все прошло на ура. Где мне с вами встретиться?

– В этот раз я подъеду к твоему дому, но на будущее нужно будет придумать как устанавливать связь другими способами – и не через Марину. Потому что, как только в твоей новой фирме обнаружат, что у кредиторов выкупают их доли – а они это обнаружат и очень скоро – я буду первым, за кем установят слежку…

– Погодите-погодите… – сумбур в голове достиг максимума, мозги отказывались воспринимать информацию. – Что значит – «на будущее»?

Шубин ухмыльнулся.    

– Ты, что, серьезно думаешь, что всю эту подготовку мы провели для того, чтобы украсть несколько несчастных инвесторов? Да у них хорошо если пять процентов от акций «Меридиана» – и это в самом оптимистичном случае.

– Но… вы же обещали… что отпустите меня… – чувствуя, что слезы, наконец, нашли дорогу вниз по щекам, я бессильно упала на ступеньку.

– Знаешь, ты такая наивная, что это даже мило… – отвлеченно заметил Шубин, шурша какими-то бумагами. – Мещерский жонглирует кредитами – перетасовывает их каждый месяц. Чтобы скупить достаточно большую часть его компании, необходимо отслеживать как минимум в течение нескольких месяцев. И ты предлагаешь мне начать все с начала – с новым человеком, который может облажаться и все запороть? Ты в своем уме, Демидова?

Я зажала нос и рот рукой, чтобы не издавать никаких звуков – если заставила себя не расплакаться перед мужчиной, питающим ко мне нежные чувства, то и перед Шубиным смогу.

Через пару секунд меня отпустило – хватанув несколько раз ртом воздух, я снова смогла говорить.

– Можете на меня больше не рассчитывать! И буфет мне ваш не нужен – найду что-нибудь получше.

Шубин снова ухмыльнулся.

– Я предполагал, что ты откажешься...