Поиск на болоте

Опять петля. Улица Земловерштрассе. И снова след повернул, теперь уже в порт. Ну вот, пожалуйста. Куда же еще он мог деться? Там стояли рыболовецкие и прогулочные суда. Теперь все сходилось. Убийца стремился уйти подальше от места преступления. Сначала он хотел воспользоваться автобусом. Но потом передумал. Тампен вспомнил о портовиках, зная, что встретит там кого-нибудь из приятелей. Тот, кого зовут Тампеном, наверняка получил такое прозвище на борту судна или в портовом кабаке. Разве трудно выдумать какую-нибудь историю, чтобы попасть на борт отходящего судна? И тогда ищи ветра в поле! На судах, выходивших на лов камбалы, трески или сельди, всегда можно найти работу.

Ангер уже представил себе, как они с Кондором стоят на пустом причале. Конец спектаклю! Потеря времени сыграла с ним злую шутку. Как было бы хорошо, если бы под рукой были две собаки. По крайней мере, в таком вот случае, как этот. Но это все мечты. Сейчас для них не время. А если бы Кондор вдруг вышел из строя, что тогда? «Да, мой золотой, от тебя требуют, чтобы ты был в строю, чтобы ты был здоров, чтобы ты хорошо бегал и имел отличный нюх, чтобы кусался и был, кроме всего этого, еще и мил». С каким бы удовольствием он взял сейчас свою собаку на руки, потискал ее, повозился и поплавал с ней! Когда же он последний раз купался с Кондором? Уже и не вспомнить. «Ну ладно, когда мы будем в порту стоять и глазеть на опустевшее водное пространство, я разрешу тебе сплавать за палкой, которую брошу в воду». Его душа переполнилась нежностью. И Кондор тоже остановился, оглядываясь. Наверно, и он устал.

Но вот пес стал обнюхивать что-то около парадного дома № 13. Внизу, под дверью. Что там такое? Котенок?

— Брось это, толстячок, мы на службе!

Кондор поднял хвост.

— Что такое, Кондор?

Пес тихо зарычал.

— Ты хочешь войти? — Ангер не верил своим ушам. — Нам нужно в порт!

Кондор продолжал зло рычать. Ангер оглядел этот дом и соседние дома. Все — развалюхи. Давно уже пора, чтобы их спалила молния или сгреб в одну кучу бульдозер.

Дверь была лишь прикрыта, но поддавалась с трудом, заклинивалась в петлях. Пришлось отворять ее плечом. Коридор был не шире двери, узкий, темный и прохладный. Сбоку была лестница наверх. Кондор понюхал ступеньки и направился во двор. Ангер велел своему молодому помощнику остаться у двери.

Двор был около двадцати шагов длиной, сбоку он упирался в заднюю часть дома, которая выглядела еще более ветхой, чем фасад. Между ними находился запущенный сад с мощеной дорожкой, через плитки которой просунул свои желтые цветы львиный зев. Дорожка вела к двери задней части дома. Туда и устремился Кондор.

Две пожилые женщины наблюдали за чужаками в своем дворе, но не произнесли при этом ни слова. Ангер подумал о тяжелой двери и о старых женщинах. Наверняка есть какой-нибудь прием, чтобы ее открывать. Просто так старушки бы с ней не справились. Ангер сделал знак своему помощнику, чтобы тот расположился у входа во двор. Женщины закрыли свои окна. Ангер вытащил оружие. И в тот же момент дверь в задней части дома распахнулась.

— Не стреляйте! Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте!

Мужчина лет тридцати вывалился из двери с поднятыми руками. На бледном лице выделялись водянисто-голубые глаза. Кондор оскалил зубы. Такими же белыми, как лицо, были и ладони мужчины, он поднял их еще выше, как будто этим хотел унять ярость собаки. Мужчина дрожал всем телом.

— Это не я! Нет, нет, нет! Это не я!

Ангер стоял, не двигаясь, и молчал. Возможно, незнакомец скажет еще что-нибудь. Ситуация способствовала получению признания. Психическое состояние этого человека было на нуле. Он надеялся вытащить голову из петли. Наказание? Да, но только без боли. И этот тип так зверски расправился с женщиной? Тогда он боли не чувствовал. Ах ты, полчеловека! Тряпка несчастная!

Но разве старик с топором не говорил ему, что Тампен любит зло, наслаждается жестокостью? Нет, этот парень, трясущийся перед Кондором, не убивал женщину. Когда двадцать лет подряд гоняешься за преступниками, то начинаешь разбираться в этой публике. И хоть это срабатывало не всегда, но в общем и целом можно сказать, что у Ангера был свой «нюх», позволявший распознать разные сорта преступников.

— Что значит «не я»? — намеренно громко и резко спросил Ангер, а Кондор гавкнул.

— Я не убивал свою жену! — Незнакомец хватал ртом воздух. — Это он! Он и никто больше!

— Кто этот «он»? И где он?

— Там, в доме. Он спит. Он пьян, как свинья, этот гад!

— Встаньте к стене! Ладони на стену!

Ангер подал знак своему помощнику.

Затем снял с собаки шлейку и ошейник с шипами. Кондор знал, что это значит. В этот момент в нем слились воедино врожденная страсть к борьбе и выработанные рефлексы. Кондор вибрировал всем телом. Ангер чувствовал это руками. Он взял голову Кондора в ладони.

— Сейчас ты первым войдешь туда, мой толстячок. Будь осторожен! Я пойду за тобой.

Ангер принял такое решение, потому что человеку, стоявшему сейчас у стены, нельзя было доверять. Кондор был проворнее его и лучше видел. Там мог быть полумрак, да и всякий хлам навален.