Поиски утраченного завтра

– Значит, Контроль не вмешивается. – Я помолчал, пытаясь понять, верю ли в сказанное. Пожалуй, верю.

– Верно. Если твои враги применят запрещенное оружие – мы вмешаемся. Это наша работа. Если возникнет опасность геноцида любого из видов, принятых в Слаживание, – мы вмешаемся вместе со Слаживающими. Если угроза тебе исходит извне – мы вмешаемся вместе со Стерегущими. Если твоя смерть будет нести глобальные риски для будущего – мы вмешаемся вместе с Думающими.

Хоппер протянул руку и сочувственно похлопал меня по плечу.

– Я понимаю. Ты огорчен.

– Пожалуй, даже больше, чем может показаться, – признал я. – Кто убил Тао-Джона?

Хоппер понимающе кивнул.

– Ты знаешь про пятый постулат Контроля?

– Разве он существует? – удивился я.

– Шуточный, Никита. Всего лишь шуточный. «Настоящий контроль возможен лишь в темноте».

– Это значит, что Контроль отвечает лишь на те вопросы, на которые хочет ответить? – спросил я насмешливо.

– Нет. Это значит, что раскрытый работник Контроля перестает им быть.

Хоппер неожиданно сильно дунул на свечи. Четыре язычка пламени затрещали и погасли.

Наступила полная темнота.

2

В помещении было достаточно потолочных окон. Но, когда свечи погасли, свет исчез полностью. Это значило, что я ошибся.

Хоппер, исполняющий обязанность Мастера Истины, не был связан с Контролем. Он сам был одним из Контролирующих!

Не знаю, что именно он сделал. Подвесил меня вне обычного пространства, вывел из потока времени, остановил несущиеся в пространстве фотоны, заморозил мои нервные окончания… хотя нет, последнее невозможно.

Кто вообще в курсе, что доступно Контролю? У каждого из Большой Четверки припрятано достаточно тузов в рукаве.

Как бы там ни было, темнота длилась недолго.

Я снова сидел на полу напротив столика. От погасших свечей струились белесые парафиновые дымки. Значит, прошло несколько секунд.

Мастера Истины, конечно, в комнате не оказалось.

Раскрытый работник Контроля никому не нужен. Кто он был на самом деле? Хоппер, сделавший столь впечатляющую карьеру? Какой-то иной разумный вид, много лет принимавший облик хоппера?

Нет смысла гадать.

Я встал, вздохнул, коротко поклонился пустому месту. Наблюдали за мной или нет, но хоппер и впрямь дал важную информацию. Контроль не причастен к происходящему.

А Большая Четверка не врет обычным существам, это ниже их достоинства и нарушает второй постулат Думающих.

Когда упираешься в тупик – это повод не остановиться, а пойти в другую сторону. Вот и сейчас, выкинув из головы Контроль (не вмешиваются? Вот и прекрасно, вот и хорошо!), я сделал то, чем, по-хорошему, стоило заняться сразу.

Я отправился в квартал хро.

Почти все разумные, кроме немногих видов с развитым инфракрасным зрением или особо чувствительным обонянием, путают землян и хро. Хопперы отличаются зеленоватым цветом кожи и ее структурой, разрезом глаз… Да, еще у них по четыре пальца и костяные выступы на лбу. Рили слишком красивы и элегантны, люди могут их имитировать, но не очень успешно.

А вот хро внешне – полная копия людей. И такое же разнообразие цветов кожи, волос и глаз, и мимика, и голоса, и даже эмоции. Единственное, что нас отличает, – зеркальная симметрия внутренних органов. Сердце у них справа, печень слева.

Интеллектуально и морально мы тоже развиты одинаково. Претендуем на одни и те же социальные ниши в обществе. Конкурируем, но без всякого успеха. И нас, и хро на планете примерно одинаковое количество, то хро больше, то землян.

Да что уж говорить, нам нравится музыка друг друга, и литература, и кино, и мода!

Наверное, в этом и причина взаимной неприязни.

Хро появились в Слаживании на полвека раньше нас и обжились получше. Их исконный квартал напоминал провинциальный немецкий город до массового переселения туда жителей Африки и Азии – уютные домики, садики, чистенько и мило. В центре квартала здания были выше, имелся даже аналог Сити с десятком небоскребов и бережно восстановленные фрагменты родных городов хро – с узкими улочками, старыми домиками, площадями и фонтанами. Это, кстати, оказалось заразно – в земном квартале сейчас достраивали уголки Лондона, Пекина и Амстердама.

Я вышел из подземки, где хватало и людей, и рили, и хопперов, и хро, и прочих, не столь многочисленных видов. На улице возле метро тоже наблюдалось определенное этническое разнообразие, хотя людей, как мне кажется, не было. Скроив морду кирпичом и надеясь, что пестрые одежды хотя бы на беглый взгляд делают меня похожим на хоппера, я двинулся к ближайшему деловому центру, напоминающему стеклянное зубило, вроде того, что когда-то стоял в Шанхае.

Ну и, разумеется, уже через пару минут меня остановил полицейский патруль.