Поиски утраченного завтра

Километрах в трех над Пунди я лег на воздух и приготовился разбиться в лепешку. Я был совершенно гол, но в обожженных руках продолжал сжимать раскаленную рапиру. Кажется, я должен был упасть где-то в болотистой зоне города. Не пришлось бы прорывать дорогу наверх, захлебываясь вонючей жижей…

И тут рядом что-то мелькнуло.

Я повернул голову – и увидел человеческое лицо. Милая женщина лет тридцати, без ослепительной красоты рили, но очень симпатичная. И очень большеглазая. Еще бы чуть-чуть – и глаза бы у нее вылезли из орбит. Женщина сидела на переднем сиденье маленького аэротакси, в отличие от наземных – дорогого, и потому нечасто используемого. Впрочем, судя по переливчато-сверкающему платью, женщина была не из бедных.

Такси летело рядом со мной с такой синхронностью, которой мог добиться лишь автопилот. Даже не знал, что в аэротакси настолько продвинутые нейросети. Прозрачный пузырь кабины мягко светился, больше никого внутри не было.

Я успокаивающе помахал женщине рукой и чуть развернулся. Из деликатности. Будем считать, что моя голая задница выглядит приличнее, чем гениталии.

Женщина кивнула. На ее лице появилось выражение человека, готовящегося к подвигу. Я это выражение хорошо знаю, с ним спорить бесполезно.

Такси скользнуло под меня и чуть притормозило.

Я рухнул на прозрачную крышу. Теперь мое лицо и лицо женщины разделяло сантиметров тридцать. Да если бы только лицо…

Вся деликатность пошла насмарку!

– Все хорошо! – закричал я, хоть и понимал, что она не услышит. – Не волнуйтесь!

Меня содрало ветром, но юркое аэротакси вновь поднырнуло под меня и поймало на крышу. Ощутимо грубее, чем в первый раз.

– Мать твою, дай мне умереть! – завопил я.

Есть какой-то малопонятный даже мне порог, после которого организм приходит в норму. Скажем, синяки у меня порой остаются. А иногда нет. Маленький порез может заживать обычным образом, а вот если уколоться, даже крошечной иглой – исчезнет.

Сейчас мне не везло. Я ушиб несколько частей тела, они ныли, а я медленно и, кажется, с противным скрипом сползал с кабины аэротакси. Как же эта штука называлась в фантастике… ах да, флаер… с кабины флаера…

В общем, я даже перестал сопротивляться. Сжимал покрепче рапиру и сползал. Вот передо мной появилось миленькое лицо… черные кудряхи… загорелая кожа… интересная женщина, что уж тут…

Я вновь сорвался с аэротакси.

Земля была уже совсем рядом.

Женщина оказалась из тех, что борются за мужика до последнего. Особенно если тот падает с небес голым, сжимая рапиру, будто д’Артаньян, и улыбается ей…

Может, стоило скорчить страшную гримасу?

Бах!

Аэротакси подхватило меня метрах в пятидесяти над заросшим невысокими деревьями болотом. Подкинуло вверх, я описал дугу и, к счастью, в этот раз меня уже спасти не успели.

Я рухнул на деревья, пропорол спину корявым суком и, умирая, рухнул в грязь.

Господи, да как же хорошо иногда бывает умереть после того, как тебя так усердно спасали!

Я лежал на зеленой мягкой траве, глядя вверх и выставив в небеса рапиру. К счастью, тут оказалось не совсем болото, просто мягкая почва. Небо становилось ярче, наливалось розовым светом.

Потом рядом с басовитым урчанием моторов опустилось аэротакси.

– Ну ешкин же кот, – пробормотал я.

Быстрые шаги.

Женщина склонилась надо мной.

– Вы живы?

Кажется, она была на грани истерики.

– Да, – ответил я безнадежно. – Спасибо большое. Вы меня спасли.

Женщина опустилась рядом на колени и положила руку мне на грудь. От нее пахло хорошими духами, дорогим алкоголем, крепким здоровьем и разыгравшейся страстью.

– Не шевелитесь, – сказала она. – Я доктор. Мне надо вас осмотреть.

– Осматривайте, – согласился я. – Давно не играл в доктора. Лет, пожалуй, сто двадцать пять.

Женщина нахмурилась. Потом внимательнее всмотрелась мне в лицо.

– Вы – Обращенный! – выдохнула она. – Никита?

– Так точно, – сказал я.

– О Господи! – Глаза у нее загорелись. – Что с вами случилось? Это негодяи муссы вас скинули?

Я задумался, как именно муссы могли бы меня скинуть из стратосферы. И ответил:

– Все сложно. Но они точно замешаны.

– Никогда не думала… что встречу Обращенного… – Ее рука медленно скользнула по моей груди, дыхание участилось. – И так… неожиданно… в такой момент… и…

Она закусила губу.

В общем, выбора у меня особого не было.

Да и зачем?

Протянув руку, я мягко привлек ее к себе и поцеловал в губы.

– О… Обращенный… – прошептала она с почти религиозным пылом. Хлопнула рукой по золотистой броши на лифе платья – и оно слетело с плеч, раскрываясь, как тяжелая броня Стерегущих.

Вот так космические военные технологии проникают в нашу жизнь, делая ее проще и радостнее.

Звали ее Каталина, родители были из Венгрии, но родилась она уже в Пунди. Придерживалась католической веры (не спрашивайте, как это возможно после Слаживания), была замужем, но в процессе развода (будем считать, что я верю), мятеж муссов застал ее на вечеринке, откуда она ухитрилась сбежать на аэротакси – после чего кружила над городом и пила предусмотрительно захваченное шампанское все то время, что я сражался, путешествовал на линкор, беседовал с Алексом и падал обратно на планету.