Поиски утраченного завтра

– Сейчас ты получил замечательную роль, Алекс, – сказал я. – А вот я никогда не умел работать по сценарию.

– Поэтому сидишь и смотришь старые фильмы, читаешь старые книжки и трахаешь молодых женщин.

– Вот! – Я ухмыльнулся. – Этим и займусь. Придут Думающие – поговорю с ними. Теперь я знаю, что меня не убить и термоядерным взрывом. За это спасибо… А коктейль был вкусный, и ресторан замечательный. Экран тут шикарный.

– Это не экран, а вид на наше озеро снизу, – мрачно ответил Алекс.

Я встал. Окинул взглядом ресторан и сидящих повсюду вояк. Спросил:

– Меня попробуют остановить?

– Да никто из наших тебя не тронет! – огрызнулся Алекс. – Только если решил, что неуязвим, – подумай, что случится, если тебя скинут в звезду! Ты будешь веками падать сквозь фотосферу!

– Откуда у нас века? – спросил я насмешливо. – Кстати, ты побывал в Солнечной системе? Раз уж до таких постов выслужился.

– Побывал. – Алекс тоже встал.

– И что?

– Луна вальсирует вокруг Солнца в одиночку. – Он пожал плечами. – Тайного человеческого города на ней нет.

Мы постояли, хмуро глядя друг на друга.

Все однажды кончается, даже жизнь неуязвимого Обращенного. Даже дружба двух сварливых стариков, внезапно начавших молодеть.

– Рад, что ты жив, – сказал я. – Проводишь меня до ангара? Если дашь боевой костюм, я даже готов сам десантироваться. У меня был небольшой опыт.

– Дам, – мрачно ответил Алекс.

Мы в молчании вышли из ресторана, в молчании доехали до ангара – кажется, другого. Алекс распорядился, и мне привезли тяжеленную броню. Я даже как-то оживился. Прыгать на планету в броне – очень интересно, а тут еще с высокой орбиты. Есть радости, недоступные времени!

– Что-то ты от меня скрываешь, – озабоченно сказал Алекс, пока техник-осрод помогал мне забраться в броню. Рапира на боку была длиннее стандартной воинской, и я боялся, что она не поместится в отведенный ей отсек внутри брони. Но ничего, влезла. – Я ведь тебя знаю…

– Мы даже сами себя не знаем, – ответил я. – Будешь пролетать мимо – заходи. Обещаю никому не говорить, кем ты работаешь.

– Да с чего ты взял, что я этого стесняюсь! – рявкнул Алекс.

– С того, что ты ни с кем из нас не связался за эти годы, – ответил я. – И да, еще с того, что ты кое о чем умолчал.

Алекс осекся.

Техник закончил работу и удалился. Я прошелся в броне по ангару, с удовольствием вспоминая старые навыки. Заархивированная за ненадобностью память потихоньку возвращалась.

– Возьми, – сказал вдруг Алекс и протянул мне запечатанный конверт. Явно самодельный, никто и нигде не пользовался сейчас бумажной почтой.

– Любовное письмо? – съязвил я.

– А как же иначе! – Алекс обнял меня, похлопал по броне. – Миг свиданья был так краток… старый ты упрямый козел…

И прошептал на ухо.

– Там наводка на ани и код подчинения. Эта биоформа проживет еще пару дней.

Знаете, а я был тронут!

Мой старый друг действительно боялся Думающих, да и кто их не боится. Может, он потому и решился стать Стерегущим? Кроме них и Контроля – ни один член Большой Четверки не привечает чужаков.

И все-таки Алекс устроил свой маленький тихий бунт. Помешав пальнуть по мне ядерным зарядом, притащив на корабль, приглашая в экипаж… А потом – дав подготовленное заранее письмо.

Я спрятал конверт за пазуху. Опустил забрало. И дружелюбно хлопнул лидера по плечу, сломав ему ключицу.

– Старый ты дурак, – сказал Алекс с горечью. Развернулся и пошел прочь.

А я тяжело двинулся к люку стартовой катапульты.

Что нам в жизни остается, если не играть по чужим сценариям?

Секс и адреналин.

Ну еще книжки и кино, конечно же.

…Через пять минут, паря над планетой (а на самом деле – стремительно падая на нее в тяговом луче линкора) я попытался представить, что сейчас делает Алекс. Исходя из всего того, что о нем знал.

Да, конечно, мы друзья. Настоящие. Обычно такие заводятся в детстве или в старости, но в старости, по понятным причинам, ненадолго. Но мы Обращенные, мы обречены скользить назад – от старости к зрелости, от зрелости к юности, от юности к детству… и до самого конца. «До мокрого пятна», как однажды мрачно сказала Вероника.

А мозги у нас при этом взрослые, со всем опытом второй раз проживаемой жизни. Поэтому мы хорошо друг друга понимаем.

И я готов был поставить все свои прожитые годы против следующих суток, что знаю, где сейчас Алекс.

Стоит в какой-нибудь рубке циклопических размеров, возможно – рядом с капитаном корабля. И смотрит на пульт управления тяговым лучом.

А я смотрел на бело-голубой шар Граа, из-за которого медленно выплывало местное солнце. Сопла на спине слегка попыхивали, ориентируя меня лицом к планете.

Сколько там энергии в двигателях силовой брони? На десантирование и активный часовой бой на поверхности. А рабочего тела вообще мизер, активные маневры в вакууме не предполагались.

Если чуть-чуть сдвинуть вектор луча, я проскользну мимо Граа и унесусь в сторону звезды. Я, вероятно, не умру, падая к ее центру. Тридцать лет в огненном аду – котлован на месте «Вавилона» покажется мне веселой игрой.