Пойти в политику и вернуться

Первые два дня я вообще не спал. Прилег часа на 3–4 в своем кабинете на полу только утром 21-го, когда стало ясно, что все заканчивается. Даже присесть было особенно некогда, хотя нога разболелась страшно. Горячей еды, ясное дело, не было, да и не до нее. Жевали какие-то бутерброды, запивали чаем. Спиртного не пили. Вообще не видел тогда в Белом доме ни одного человека со стаканом, даже не пахло ни от кого, в отличие от 1993 года, когда запах перегара буквально висел в коридорах Белого дома. Все понимали, что ситуация очень серьезная и требует максимальной собранности. При этом никакой паники, нервных срывов, проявлений трусости не было.

То, что Ельцин якобы выпивал в дни путча, – абсолютная чушь. Я видел его не один раз. Он был в хорошей форме, собранный, четкий, было ясно, что он готов стоять до конца. Потом уже я узнал, что ему предлагали укрыться в американском посольстве. Но он, конечно, послал всех подальше. Так что слухи о том, что он всерьез рассматривал такой план, – ерунда. Если бы он согласился, то это был бы не Ельцин, а мы бы проиграли путчистам. По его характеру, как я его понимаю, он скорее взялся бы за оружие.

Поделили между собой обязанности. Шахрай писал обращения и указы для Ельцина. Организацией внутренней обороны Белого дома занимался Руцкой, и делал это отлично – смело, профессионально, с пониманием ситуации. Начали раздавать оружие – оказалось, что в Белом доме есть немаленькие запасы. Контактами с армейским командованием занимался Константин Кобец. Мы с Иваненко пытались выяснить, что происходит с «конторой» – структурами КГБ на местах.

В какой-то момент, чтобы прояснить ситуацию, я решил позвонить заместителю Крючкова начальнику 1-го Главного управления КГБ СССР генералу Леониду Шебаршину. У меня с ним были дружеские отношения, и я высоко ценил его профессионализм и человеческие качества. Дозвонился, как ни странно, легко. АТС-1 – так называлась система правительственной связи – отключена не была. Видимо, членам ГКЧП нужна была с нами связь, думаю, они до определенного момента рассчитывали с Ельциным как-то договариваться. Потому и не арестовали российского президента 18 августа на правительственном аэродроме, куда он прилетел из Казахстана, а 19-го дали спокойно уехать из окруженного «Альфой» Архангельского, где он жил на даче. В общем, контакты с нами не рвали. Трубку АТС-1 по номенклатурным правилам обычно секретарь или помощник не брал. И на этот раз ответил сам Шебаршин. Он говорил со мной сдержанно, понимая, что нас слушают, но сказал, что происходящее «дикая глупость». Я попросил его еще раз переговорить с Крючковым. Он обещал. Позже из его мемуаров я узнал, что он действительно связался с Крючковым, хотя было это непросто. Связался и высказал ему свое мнение: надо договариваться, чтобы остановить происходящее. В ответ Крючков только спросил номер телефона Бурбулиса и бросил трубку…

Шебаршин был сильной фигурой. Думаю, что, если бы КГБ возглавлял он, а не Крючков, никакого путча бы не было. Он был образованный человек, я бы сказал – интеллектуал, для своей среды – почти диссидент. Его в «конторе» не очень любили, но уважали. Он был даже по внешнему виду западным человеком, хотя работал резидентом на Востоке – в Индии и Иране.

Поговорив с Шебаршиным, я понял, что твердой поддержки в КГБ у Крючкова нет, и это вселяло надежду. Сразу доложил об этом Ельцину. Иваненко, в свою очередь, обзванивал своих ребят в центральном аппарате и на местах. По итогам мы обменялись впечатлениями и решили, что надо отправить телеграмму в региональные КГБ с приказом выполнять только распоряжения Ельцина, указав, что действия ГКЧП нелегитимны. Интересно, что чекисты на местах в большинстве заняли такую позицию – ни мира, ни войны, то есть никто открыто ГКЧП не поддержал, но и в защиту Ельцина не выступил. Отчасти эта позиция «ни вашим – ни нашим» стала еще одним аргументом в пользу сохранения спецслужбы после провала путча. Там сидели неглупые ребята, отлично понимающие настроения людей, – какой там «карающий меч революции»…

Решение о создании ГКЧП большинство чекистов не поддержали, это был выбор Крючкова. И в основе был его страх. Как и у других членов ГКЧП. Теперь уже известно, что спусковым крючком послужил разговор между Ельциным, Горбачёвым и президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, который прослушивался КГБ. Лидеры договорились о том, что следующим шагом после подписания нового Союзного договора, которое было назначено на 20 августа, станет отставка премьер-министра Валентина Павлова (это место предназначалось Назарбаеву) и вместе с ним всех силовиков – председателя КГБ Крючкова, министра обороны Язова, министра внутренних дел Пуго. Никто из них расставаться с должностями, понятное дело, не хотел.