Пойти в политику и вернуться

В какой-то момент Собчак познакомил меня с вице-мэром Владимиром Путиным. Подробностей нашей первой встречи не помню – ну познакомил и познакомил. Потом фамилия Путина всплыла в связи с так называемым докладом Салье. Марина Евгеньевна Салье была не только народным депутатом России, но и одним из самых ярких депутатов Ленсовета, лидером радикальных демократов. В докладе, который подготовила комиссия под ее руководством, депутаты обвиняли вице-мэра Путина в том, что он, организуя импорт продуктов по бартеру, опирался на фирмы, у которых не было необходимых лицензий. При этом ресурсы из госрезерва, которые фигурировали в бартерных сделках, были якобы значительно дороже продуктов. У меня были хорошие отношения с Салье, она написала мне письмо с просьбой проверить через своих сотрудников факты, изложенные в докладе. Я поручил это Николаю Патрушеву – он к тому времени уже возглавлял департамент экономической безопасности. Я, конечно, знал, что когда-то вице-мэр служил в ленинградском КГБ, но конфликта интересов тут быть не могло. Скорее наоборот. Путин по сути выбрал другую сторону, став вице-мэром при демократическом мэре города. Надо сказать, что никто на меня не давил – Собчак вообще отнесся к обвинениям Салье довольно легкомысленно, он чувствовал себя властителем дум, а тут какие-то мелочные придирки. Патрушев внимательно изучил все материалы и подготовил справку – подробностей не помню, но было очевидно, что никакой корысти, тем более коррупции нет, есть понятная неразбериха и мелкие нарушения, неизбежные в ситуации хаоса. Я позвонил Салье, пригласил ее к себе и познакомил с нашими выводами. Надо сказать, что Марина Евгеньевна восприняла это совершенно спокойно, и мы больше к этому никогда не возвращались. Думаю, что этот доклад был следствием политической борьбы, которую депутаты Ленсовета вели с Собчаком и которая в конце концов оказалась разрушительной для городской власти. Официально доклад Салье проверяла и прокуратура, и ее выводы совпали с нашими.

В 91-м я познакомился и с Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым. Он мне позвонил и попросил показать его дело, которое хранилось в архиве КГБ. Почему нет? Вызываю начальника архива, полковника, фамилию не помню, он говорит: «Сергей Вадимович, только под роспись и только чтобы товарищ работал на месте». То есть я должен усадить академика в подвале, где находился архив?! Сказал: «Вы что, с ума сошли? Выдайте Дмитрию Сергеевичу его архив и пусть спокойно читает, где ему удобно». Дмитрий Сергеевич его месяца два изучал. Потом я сам к нему за ним поехал. Вхожу – кабинетик маленький, завален книгами. У него как раз был в гостях Даниил Александрович Гранин. Лихачёв протягивает папки: «Зря вы их мне дали». Оказалось, что доносы на него писали люди, которых он считал друзьями. Почти никого уже не было в живых. Это было для него страшным ударом. Посидели, поговорили, я еды привез, коньячку. Декабрь же 1991-го – практически голод. Удивительная получилась встреча, начало нашей дружбы и с Лихачёвым, и с Граниным – людьми, которые в моей жизни с тех пор занимали совершенно особое место.

В должности начальника управления АФБ, а позже ФСБ я проработал 9 месяцев, которые вместили в себя огромное количество важных для всех нас событий. Важнейшее из них – поставленная в истории Советского Союза точка. 8 декабря 1991 года Президент России Борис Ельцин, президент Украины Леонид Кравчук и председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич подписали Беловежские соглашения, которые констатировали смерть СССР и объявляли о рождении Содружества Независимых Государств – СНГ. Я узнал об этом рано утром, еще до официальных сообщений. Мне позвонил Иваненко и рассказал о том, что произошло в Беловежской Пуще. Задачу поставил не особенно конкретную: «Отслеживайте ситуацию». Честно сказать, в тот момент я не очень понял, насколько серьезное событие произошло. 12 декабря Беловежские соглашения ратифицировал Верховный Совет РСФСР. Я приехать на это заседание не смог, но отдал свою карточку для голосования человеку, которому абсолютно доверял, – священнику Алексию Злобину. Он проголосовал за, как и подавляющее большинство депутатов, против оказалось только 7 человек.

25 декабря Михаил Горбачёв заявил о сложении полномочий президента Советского Союза. В тот же день в Кремле был спущен красный флаг и поднят российский триколор. На фоне этих событий российские власти должны были брать на себя все большую ответственность за происходящее.