Поющая во тьме

Мать рыдала, целуя его лицо, гладя по волосам, сильно отросшим с того момента, как его обрили наголо при храме Луны. Когда первые слёзы и восторги от неожиданной встречи немного поутихли, она велела слуге накрыть на стол. Мать то и дело касалась Лекса, будто боялась, что он исчезнет в одно мгновение, растворившись в воздухе. Она болтала без умолку, рассказывая о том, как нынче складывается их жизнь. Иногда заминалась, когда требовалось рассказать о новых, неизвестных лицах. Оказывается, его младший брат уже женился и обзавелся потомством,  помогает отцу по мере своих возможностей, заменив Лекса, пропавшего без вести.

- Отец никак не бросит свои лекарские. Ты же его знаешь, ему нужно держать всё под контролем. Возможно, сейчас, когда ты вернулся, он наконец-то сможет хоть немного отдохнуть. Ты займёшь место подле него...

Лекс отложил в сторону ложку:

- Я приехал сюда не для того, чтобы заниматься лекарством. Я просто хотел повидать вас. Я знаю, что должен был сделать это несколько лет назад, но я просто не мог перебороть себя. Я изводил вас напрасной тревогой несколько лет, и искренне прошу прощения за это. Но заниматься лекарством я не намерен.

- Ильназ, не говори так. Ты едва переступил порог нашего дома и уже перечишь. Ты всё тот же непокорный мальчуган, хоть и выглядишь взрослым, сильным мужчиной. Отец не обрадуется такому решению, к тому же твой дар...

- Нет, ма. Никакого дара больше нет. Я истратил его до последней капли и даже рад этому. Я наконец могу заниматься тем, что мне приходится по душе, не испытывая угрызений совести.

Мать задумчиво смотрела на то, как он хлебной коркой макает в мясную подливу:

- Похоже, ты совсем одичал, забыв, каким прибором стоит пользоваться.

Лекс рассмеялся:

- Привык обходиться малым, и только.

- Пойдём, нужно привести тебя в порядок. Я не против твоей небольшой щетины , но волосы нужно состричь. Так в Намирре никто не носит.

- Нет, спасибо за заботу, ма, но ничего стричь я не собираюсь.

Она огорченно вздохнула:

- Хорошо, как скажешь. Но я не могу допустить, чтобы ты появился перед отцом в виде оборванца с улицы. Пойдём.

Она повела его по коридорам большого дома.

- Твои комнаты не изменились. Я не разрешала никому трогать в них хоть что-то, ожидая того дня, когда ты вернешься.

Она открыла перед ним дверь его спальни. И вправду, всё выглядело так, будто он ушёл из дома только вчера. Все вещи лежали на тех местах, где он их и оставил. Даже плащ, небрежно брошенный им в последний момент, лежал на кровати так же.

- Я прикажу слугам прибраться. Они наводят порядок здесь раз в неделю. А пока  - переоденься.

Она подошла к шкафу и достала оттуда светло-бежевую, почти белую рубашку, протягивая Лексу.

Он пробежался пальцами по тонкой, нежной ткани, неужели он когда-то носил такое?

- Боюсь, я немного отвык от подобного.

- Надень, - упрямо повторила мать и отошла к окну, выглядывая во двор. И ведь не переспоришь её. Он послушно стянул с тела верхнюю рубаху и безрукавку, продевая руки в рукава предложенной. Попытался вытянуть руки вперёд и услышал треск разрываемой ткани.

- Я же говорил, что не стоит.

Он небрежно бросил обрывки ткани себе под ноги.

- Что же с тобой было? - мать, прижимая руки к груди, со слезами на глазах разглядывала многочисленные шрамы.

- Всего лишь шрамы, могло быть и хуже. Я жив, здоров и полон сил. Кажется, этого уже немало.

Мать кончиком пальца коснулась длинного шрама вдоль всего позвоночника.

- Что с тобой было? Тебя будто резали на части...

- Скорее зашивали. Ладно, хватит причитать. Благодаря им я жив.

В памяти возникла Ани, которая целый день трудилась над ним, извлекая мерзкого паразита, глубоко засевшего в его теле. Сразу же заныло где-то внутри, остро и тоскливо.

- Лучше я переоденусь в свою привычную одежду, - проронил Лекс, натягивая просторную серую рубаху из грубой ткани.

- Отец должен приехать совсем скоро. Он так тебе обрадуется!

Хотелось бы верить, мрачно подумал Лекс. Уж чему он точно не обрадуется, так это тому, что он растерял свой дар впустую. Но ничего не поделаешь, что было, то прошло. Где-то внизу раздались шаги.

- Пойдем, я встречу отца, а потом приведу тебя.

Мать проворно спустилась вниз, а через несколько минут пришла за ним, ведя его в гостиную. В кресле сидел отец, отставив немного вперед ногу, на которую он прихрамывал, трость лежала у него на коленях. Он был совершенно седой, морщины на лице стали глубже, чем были, но вид у него был решительный. Мать взяла Лекса за руку, словно малыша, и провела его на середину комнаты.

- Ремин, смотри, кто к нам вернулся!

Лекс вышел вперёд и поклонился отцу, выпрямился под его тяжелым взглядом и осторожно сел в кресло напротив. Отец внимательно разглядывал его, пристально посмотрел на шрамы, скользнул взглядом по одежде и отвернулся. Минуты проходили в тягостном молчании, мать  нервно перебирала пальцами складки на одежде.

- Что это за оборванец, которого ты мне привела? - голос отца был твёрд и непреклонен. Мать отшатнулась от этого вопроса, как от удара.