Поющий Идальго и бесценный фолиант (СИ)

- Куда идем, Клеменсо? К Паресу? - спросил он на улице. - Вот только что там делать нам, ума не приложу.

- И я, сеньор. Пойдемте лучше в лавку. Не прост наш капитан, вам доложу.

- А как, подлец, глазел на донну Эвридику!

- Заметил я. Звучит догадка дико, но все ж подозреваю я, сеньор, что не простой нас ожидает разговор.

Перекупщик Юлиус тоже как чувствовал, что пора уже закрываться, когда могучий удар ногой в дверь снова вернул лавку в состояние: Открыто. Дон Рамиро прошествовал внутрь, огляделся и велел подать себе стул. Спорить с благородным идальго простолюдину вообще чревато, а уж новообращенному - тем более. Потому кресло для почетных гостей было придвинуто дону Рамиро чуть ли не раньше, чем он закончил распоряжаться. Слугу благородного господина Юлиус едва удостоил взглядом, и почтительно замер рядом с креслом.

- Товар отменный весь. Чего изволит добрый господин? Скажу по совести, такое вам в Толедо предложить могу лишь я один.

- К столичным чудесам привычен я давно. Ты лучше мне подай то самое, что торговал здесь капитан Урпано, - заявил дон Рамиро.

Юлиус, как мог, изобразил на лице непонимание.

- Тот человек, что торговался с вами два часа вчера. Потом его забрала городская стража, - пояснил Клеменсо.

- А, этот, - Юлиус облегченно вздохнул, но настороженная маска не спешила покидать его лицо. - Купить хотел он кое-что из моего товара, но не сошлись в цене, а торговать в убыток, согласитесь, не резон.

- Простите, уважаемый, - сказал Клеменсо. - Запамятовали, видно, вы. Не покупал, а продавал он.

- Ну, если господам известно лучше, то кто такой я, чтобы с ними спорить, - развел руками Юлиус.

- Ты - скупщик краденного, - бесцеремонно сообщил ему дон Рамиро. - И, судя по твоей мерзейшей роже, как раз сейчас имеет смысл кликнуть стражу.

Юлиус побледнел.

- Но я сегодня добрый, - утешил его дон Рамиро. - Мне нужно только то, что сбыл тебе Урпано.

- Клянусь вам, благородный дон, он ничего не продал мне. Да, был он здесь, но я клянусь, что ничего не покупал...

- А, знаете, - задумчиво промолвил Клеменсо. - Я тут подумал: может, правда? Вчера все ограничилось беседой.

- Святая правда! - поспешил уверить Юлиус.

- Вчера, - уточнил Клеменсо. - Но вот сегодня он вернулся. С книгой.

Юлиус побледнел.

- Ты, чернокнижник, предъяви товар! - рявкнул дон Рамиро.

Юлиус решил, что самое время пасть на колени.

- Не губите! Клянусь, что никогда бы в руки книгу запрещенную не взял...

- Ты можешь это доказать, - сообщил ему дон Рамиро.

- Увы. Святых в свидетели хочу призвать...

- Ты инквизиторам святыми будешь клясться, - поправил его дон Рамиро, чуть не доведя беднягу до обморока. - Беседы на такие темы очень им по нраву. А я хочу услышать просто, без затей, как капитан книготорговлю вел. Давай, выкладывай всю правду!

Юлиус колебался не долго. Если уж предстоит исповедаться в грехах, то лучше этому шумному господину, чем отцам-инквизиторам, слывшим большими любителями разводить костры на природе. Приглашенным на такие мероприятия грешникам костры не очень нравились, но отказаться от активного участия не представлялось возможным.

- Все расскажу немедля, ничего не утаю. Действительно, мне капитан всучить пытался книгу. Не черную, клянусь вам всем святым - "Католикон", что отпечатан лично Гуттенбергом. Из первого, заметьте, тиража. Эх, сразу не лежала к сделке той душа. Но бес, видать, попутал, попросил я книгу показать. Тут капитан сказал, что книги нет с собой, но цену сразу попросил назвать. Ну как могу я, не взглянув, товар купить? С трудом его смог в этом убедить. Внезапно входят альгвасилы, и забирают капитана. Я не скажу, что это уж такая драма...

Юлиус вздохнул.

- А сегодня он вернулся вдруг, - напомнил Клеменсо.

- Увы-увы, мой добрый друг, - подтвердил Юлиус. - Принес... Я чувствовал неладное! Ну, думаю, постой! Готовился смотреть с особым тщанием. На первой же странице открываю - там год издания 1406.

Юлиус развел руками. Мол, что еще тут говорить. Клеменсо понимающе кивнул. Дон Рамиро, который был более далек от таких мелочей, потребовал объяснить.

- "Католикон", сеньор, был отпечатан, в году так 1460-м, - пояснил Клеменсо. - А что касается 1406-го, так есть мнение, что это Гуттенберга год рождения. Не в колыбели же наладил он станок.

- Да, от учености твоей бывает прок, - признал дон Рамиро.

- Все так, - сказал Юлиус. - Я капитану указал на непорядок, он стал кричать и угрожать. Поверите иль нет, с трудом прочел он год, но заявил, что это ничего не значит. Мол, книга вот - пожалуйте расчет... С трудом спровадил я его. За книгу даже предлагал ему дублон. Убыток чистый, я клянусь вам головой. За тот дублон хотел купить себе покой. Ну, вдруг на шум бы заявился альгвасил...

- За книгу сколько капитан просил? - перебил его дон Рамиро.

- Пять тысяч. Поверьте, никто столько не дал бы и за оригинал.

- Верю, - милостиво согласился дон Рамиро. - Предвижу, дела приближается финал. Ты барахло свое припрячь, и не дрожи. Коль позовут, все альгвасилам честно расскажи. А инквизиторам, коль не соврал, ты с лавкою своей совсем не интересен.