Поют черноморские волны

Долго не могу начать разговора и я… Если бы нужны были громкие слова, конечно же, капитан первого ранга достоин их. Разве не является он живым воплощением традиций флота?.. Но для меня Агарков и вестник нашей комсомольской юности («Ты, моряк, красив сам собою — тебе от роду двадцать лет»…). Я тоже не могу отвести от него глаз. Бритоголовый, загорелый, с крупными чертами лица, с резкими складками на лбу и глубоко сидящими глазами, он все тот же простой человек из народа, похожий на много потрудившегося крестьянина, но только теперь уже не на тракториста, а на многоопытного колхозного председателя…

И я смотрю на коренастую, ныне уже и несколько грузную фигуру Константина Ивановича, в легком белом пиджаке с короткими рукавами (в таких ходит летом весь «гражданский» Севастополь) и вижу его то юным лейтенантом тридцатых годов у своей орудийной башни, то в форме капитана первого ранга со всеми морскими регалиями, на ходовом мостике крейсера… Это о нем командир «Красного Кавказа» контр-адмирал Гущин скажет потом: «Железный старпом».

А сейчас «Железный старпом» смущенно улыбается, по-стариковски покашливает, несколько раз вытирает большим клетчатым платком бритую голову.

Первый корабль — как первая любовь. Где бы ни довелось впоследствии служить и плавать, первый — незабываемый. А если этот первый — один из лучших кораблей флота! Если это — корабль-герой! Если он входит в бессмертие!..

У Константина Ивановича при этом огромное, ни с чем не сравнимое превосходство перед нами: для него «Красный Кавказ» — первый и единственный корабль за все долгие годы учений, походов, боев.

И разговор о своем крейсере Агарков ведет как о живом существе, неразрывно связанном со всей его жизнью.

— То, что уже до войны был он самым красивым, самым совершенным, самым быстроходным, самым чистым кораблем флота — о том написано не раз, — говорил Константин Иванович. — И о красной звезде с золотой каймой на трубе крейсера вы слышали… Авдеев, наверное, все порассказал… Но то была юность нашего «Красного Кавказа», подступ к главному делу…

Если б можно было передать все, о чем поведал бывший старпом! И если бы был среди нас поэт! Какую звучную песню можно бы сложить о прекрасном боевом корабле, о его богатырской команде, обретших бессмертие!

С первых же часов войны «Красный Кавказ» — в полной боевой. Уже утром 23 июня крейсер вышел в море на постановку мин. Самолеты со свастикой тут же появились над ним. Молодые зенитчики отбили атаку. Впервые испытывалось в эти часы и хладнокровие старшего помощника командира крейсера.

Клубок войны разматывался быстро и грозно. «Красный Кавказ» — в Новороссийске, прорывается с подмогой в Севастополь. Снова Новороссийск и рейд с десантом морской пехоты на Одессу. Орудия главного калибра крейсера ведут огонь по позициям врага, по его танкам и укреплениям, зенитчики отбивают пикирующих «хейнкелей», пороховой дым окутывает корабль, появляются пробоины, под огнем увозят тяжелораненых…

В боях герои рождались на море и на суше. Помнит Агарков, как отбирали первых добровольцев в сводный полк морской пехоты. Требовалось человек тридцать, рвались в бой сотни… Бесстрашно сражались моряки под Одессой.

Помнит Константин Иванович и подвиг на земле Одессы корабельных артиллеристов Михаила Мартынова и Филиппа Бовта. Крейсер вел огонь орудиями главного калибра. Каждый снаряд должен бить в цель, помогать нашим частям в тяжелых боях. А это трудно, почти невозможно. Над «Красным Кавказом» бесновались «юнкерсы», зенитчики крейсера поднимали вокруг корабля стену огня, море буквально кипело. И в эту кипень от трапа крейсера отошла шлюпка, и в ней два артиллериста. Как удалось героям пристать к берегу, как сумели они скрытно наблюдать за врагом — трудно представить. Но в радиорубке «Красного Кавказа» уверенно зазвучали позывные крейсерских разведчиков, снаряды с корабля загремели с точным прицелом — по танкам, по пушкам врага… Мартынов и Бовт видели в стереотрубу, как поднялись в контратаку защитники Одессы. Где-то среди них была и морская пехота… Ночью шлюпка героев-разведчиков пристала к крейсеру, задание высшей трудности было выполнено.

Подвиг из подвигов свершается в штормовые дни и ночи конца декабря, в канун нового 1942 года. «Красный Кавказ» выступил ведущей силой в легендарной Керченско-Феодосийской десантной операции — одной из самых крупных и самых смелых за всю войну.

Константин Иванович поднимается и медленно прохаживается среди шкафов, набитых книгами, мимо моделей военных кораблей, реликвий морских баталий.