Поют черноморские волны

— Покутному было тогда лет двадцать с небольшим, — завершает Агарков. — Когда сдавали его в тяжелейшем состоянии в Туапсе, не знали, выживет ли. Но Василий Матвеевич выжил, весь израненный, обгоревший — жив наш богатырь и сегодня. И хотя на инвалидности числится, но работает по мере сил.

Серое зимнее утро осветило пристань и город. Туда передвинулось наступление десантников. «Красный Кавказ» получил команду сниматься с якоря. На рейде Феодосии оставался крейсер «Красный Крым», поддерживая наступление десанта.

— Думаете, наш раненый крейсер ушел из боя? Нет! — говорит Агарков. — Он только получил возможность двигаться. Так, собственно, и должен воевать военный корабль!.. В маневре, а не на привязи. Весь день орудия били по фашистским батареям. Не раз крейсер с нарушенным управлением едва уходил от обстрела, и тут же разворачивал свои башни, и сметал с лица нашей земли фашистскую нечисть.

Боевой экзамен мужества «Красный Кавказ» выдержал с честью. В новогоднюю ночь 1942 года крейсер пришел в Новороссийск с едва заткнутыми пробоинами и тяжелыми следами пожаров. Предстоял срочный ремонт. Но творимая легенда раскрывала свои новые страницы…

«Красный Кавказ» получает задание — немедленно вернуться в Феодосию. Там срочно необходимы зенитные дивизионы для охраны порта освобожденного города. Других кораблей в распоряжении командования не было… И снова «Железный старпом» размещает на крейсере 1200 бойцов и орудия. Снова в морозную ночь израненный корабль уходит в море… В зимний шторм весь — с носа до верхушки мачт — обледенелый крейсер прибыл в невероятно тихую после боев Феодосию, с огромным трудом разгрузился и готов в обратный путь. Но здесь ждет его самое тяжелое испытание. Внезапно налетают фашистские пикировщики. Зенитные пушки и пулеметы крейсера бьют метко. Два самолета загораются, но бомбы летят и летят: неподвижный крейсер — отличная цель для стервятников.

Бомба взрывается у самой кормы. Корабль валится набок, ломаются механизмы, катятся пушки, гаснет свет… Еще взрыв! Огромная пробоина в правом борту, — вода прорывается к дизелям, во многие отсеки корабля. Но уцелевшие пушки ведут по пикировщикам шквальный огонь. Оглушенный, почти тонущий «Красный Кавказ» ни на минуту не прекращает бой. Вспыхивает еще один пикировщик, и самолеты врага поспешно уходят.

Кажется, биение человеческих сердец передалось израненным турбинам. Крейсер, обрубив тросы, вышел в море.

— Никогда не забыть то, что увидели мы в это утро с мостика, — глухо проговорил Агарков. — Корма крейсера опускалась, вода заливала корабль. Все возможные и невозможные аварийные средства были пущены в ход. Вся команда спасала крейсер.

Снова разносится тревожное: «Воздух!» На тонущий крейсер снова налетают бомбардировщики. Поредевшие зенитки открывают огонь. Самолеты явно опасаются пикировать. Но бомбы летят, и новые раны получает корабль. Оторвало винт, заглохла одна из турбин, вода проникает повсюду… Пикировщики, отбомбившись, уходят, и все мужество и мастерство команды переключены на борьбу с водой. Радио молчит. Команды подаются по цепочке, смертельная опасность ежеминутно рождает героев.

— Мы узнаем о них не сразу, — говорит Агарков. — О том, как электрик Алексеев телом своим прикрывал струю ледяной воды, ограждая приборы… О том, как краснофлотец Колосов, принимая команды, погиб в воде, не выпуская из рук телефонной трубки…

Вот море заливает уже и каюту командира корабля, но тонущий крейсер идет вперед и вперед. Восемь, шесть узлов… Кажется, крейсер движет несгибаемая воля героев. И седые черноморские волны поднимаются вокруг «Красного Кавказа» почетным эскортом.

Адмирал Корнилов, матрос Кошка и краснофлотец с «Красного Кавказа» Черноморская легенда