Пока бьется сердце

Хочу сказать и о Михаиле Алексеевиче Савицком. Еще до революции солдат Михаил Савицкий стал летчиком, что в то время было редкостью. В дни Великой Октябрьской социалистической революции в Петрограде он был избран командиром 3-го социалистического отряда, а [45] в 1918 году - назначен комиссаром окружного управления Военно-Воздушного Флота в Ярославле.

Учился он с огромной охотой, а после окончания академии посвятил себя парашютному делу. М. А. Савицкий был начальником первой в стране парашютной лаборатории. Именно он разработал ряд новых систем тренировочных, десантных и управляемых парашютов, нашедших широкое применение в Советской Армии.

19 ноября 1970 года в Центральном доме авиации и космонавтики имени М. В. Фрунзе в торжественной обстановке отмечался 80-летний юбилей М. А. Савицкого.

Президиум Федерации парашютного спорта СССР и другие общественные организации тепло приветствовали Михаила Алексеевича - пионера советского парашютостроения, конструктора парашютов, организатора и руководителя первых парашютных заводов в нашей стране…

В годы учебы в академии я, к сожалению, не знал о незаурядных способностях Михаила Алексеевича как живописца. И только спустя много лет увидел его превосходные картины, этюды, наброски.

Сам я очень увлекался рисованием и потому охотно участвовал в оформлении нашей стенгазеты. Вместе с отлично рисовавшими Дмитрием Сергеевичем Воскресенским и Николаем Георгиевичем Нуровым мы не жалели времени и красок, чтобы сделать привлекательным наше детище.

Газета называлась «Вперед и выше» и пользовалась у слушателей огромной популярностью. Впоследствии она превратилась в многотиражку и выпускается до сих пор под тем же названием, видимо, оно оказалось удачным.

Общие интересы, связанные с выпуском стенгазеты, сблизили меня с Дмитрием Воскресенским. Летчик, бывший офицер царской армии, он еще в первую мировую войну летал на «вуазенах» и «альбатросах». Воскресенский был полностью преданным Советской власти человеком и хорошим командиром, прекрасно зарекомендовавшим себя в годы гражданской войны (он служил в Красном Воздушном Флоте). Однако в повседневной жизни он отличался болезненной мнительностью. Особенно боялся, что его, как бывшего поручика, при первой же чистке исключат из академии. В характере Воскресенского было много ребяческого. Он любил шутить, особенно над [46] своим другом Юзом Ивашкевичем: частенько рисовал на него карикатуры и вывешивал их на самых видных местах.

В отличие от Воскресенского его близкий приятель, тоже бывший летчик царской армии, Иосиф Адамович Ивашкевич, или, как мы его назвали, Юз, никогда не унывал и чувствовал себя уверенно. При Советской власти он занимал ответственную должность начальника штаба в Управлении Красного Воздушного Флота. За активное участие в подавлении Кронштадтского мятежа был награжден орденом Красного Знамени. Ивашкевич очень дружил с Воскресенским и всячески старался его «воспитывать»…

На вступительных экзаменах в академию я познакомился с летчиком Сергеем Федоровичем Смирновым, хорошо проявившим себя в годы гражданской войны. Летая на старых «вуазенах» и «ньюпорах», на гробах, как их тогда называли, Сергей Федорович провел несколько воздушных боев на Северном фронте, когда на самолетах уже начали применять пулеметы. Он рассказывал, что для более надежной защиты подкладывал на сиденье обыкновенную сковородку и она прекрасно предохраняла его снизу от вражеских пуль. Как только речь заходила о бронировании самолетов, Смирнов неизменно вспоминал свою заветную сковородку, которую всегда брал с собой в боевые вылеты. Сергей Федорович был среднего роста и обладал ярко-рыжей шевелюрой. Его хорошо знали в академии и называли «рыжим Смирновым» в отличие от нескольких однофамильцев.

За боевые заслуги в годы гражданской войны он был награжден орденом боевого Красного Знамени. После окончания академии Сергей Федорович находился на руководящей работе по военному изобретательству.

Когда мы в 1966 году собрались в Доме инженера, чтобы отметить сорок лет, минувших после окончания академии, в комнату вошел один из наших товарищей и сказал, что на лестнице сидит очень старый человек, который просит кого-нибудь из присутствующих выйти к нему. Несколько человек тут же бросились на лестницу и увидели Сергея Федоровича Смирнова. Всех нас он назвал по именам, попросил помочь ему встать, а потом пошел сам без нашей помощи. В то время ему было около восьмидесяти, а вскоре мы узнали о его смерти… [47]

Не могу не вспомнить о моем однокурскнике Владимире Павловиче Христове. Этот замечательный человек, болгарин по национальности, работал в Коминтерне и эмигрировал из Болгарии в Советский Союз. После окончания академии Владимир Павлович трудился в ВСНХ, участвовал в составлении первого пятилетнего плана развития советской авиации. В годы Великой Отечественной войны находился на фронте, а затем вернулся к себе на родину и занимал руководящие посты в Генеральном штабе болгарской Народной армии. По сообщению болгарской печати, он умер несколько лет назад.