Пока бьется сердце

В быту Фридрих Артурович был очень беспомощным и совершенно не заботился о себе. А своей внешности и одежде вообще не уделял никакого внимания. Да у него и не было для этого возможностей: Цандеру платили столь небольшую зарплату, что на нее можно было лишь очень скромно существовать. Друзья и горячие почитатели ученого, а их было немало, следили, чтобы он был прилично одет, и не раз в складчину покупали ему костюм. Они же позаботились и об устройстве личной жизни Фридриха Артуровича.

Цандер считал, что должен работать над проблемами, связанными с освоением космоса, и, надо сказать, обладал редкостным талантом в этой области. Ученый уже тогда провел интереснейший эксперимент: он занимался [50] проблемой регенерации воды из продуктов жизнедеятельности человека. Цандер предвидел, что этот вопрос обязательно возникнет при освоении космоса. И, как показало время, был абсолютно прав.

Я вспомнил о Профессоре Цандере (он умер в 1933 году) и его опытах почти через сорок лет, когда в 1968 году узнал об интереснейшем эксперименте трех советских испытателей: врача Г. А. Мановцева, биолога А. Н. Божко и техника Б. Н. Улыбышева, которые провели год в герметической камере.

Весь эксперимент был необычайно интересен и сложен, но особое внимание я обратил на такие строки газетной статьи:

Источниками получения питьевой воды для испытателей являлись выделяемая ими моча и конденсат, представляющий собой сконденсированную в теплообменнике влагу, испаряемую испытателями при дыхании и потоотделении.

Регенерация питьевой воды из мочи осуществлялась окислительно-каталитическим методом в несколько стадий… После обогащения конденсата соответствующими солями и микроэлементами он использовался в качестве питьевой воды, которая вполне удовлетворяла требованиям{6}.

Когда я отложил газету, перед глазами, как живой, возник профессор Цандер, Стоящий с рассеянной добродушной улыбкой перед покрытой формулами и расчетами доской.

Да, этот талантливый ученый обогнал свое время…

Чтобы популяризировать работу секции и общества, было решено издавать журнал под названием «Ракета». Добиться этого оказалось нелегко. И все же 31 мая 1924 года появился первый номер «Ракеты". В нем были помещены статьи К. Э. Циолковского, Ф. А. Цандера, В. П. Ветчинкина, М. А. Резунова. На обложке журнала, которую рисовал автор этих строк, на фоне темного неба, усыпанного звездами, летела ракета, из хвостовой части которой извергалось яркое пламя двигателя.

Деятельность Военно-научного общества была довольно насыщенной. Слушатели, например, вели большую общественную работу, делали доклады на заводах, строили [51] планеры самых разнообразных конструкций. Активистами здесь были Владимир Сергеевич Вахмистров, Виктор Федорович Болховитинов, Михаил Клавдиевич Тихонравов. Много работали в обществе профессора и преподаватели академии, Но, пожалуй, самыми большими энтузиастами являлись К. Э, Циолковский, Ф. А. Цандер и В. П. Ветчинкин.

Вообще надо сказать, нам, учившимся в то время в академии, очень повезло с преподавателями. В основном это были ученики Николая Егоровича Жуковского, которого Ленин назвал «отцом русской авиации».

Динамику самолета - один из основных предметов - нам читал профессор В. П. Ветчинкин, человек огромной эрудиции и превосходный специалист. Имя его прочно вошло в историю советской авиации, он стал крупнейшим исследователем в области аэродинамики и много сделал для отечественного самолетостроения, а также для развития теории космических полетов. Окружающие так привыкли, что Владимир Петрович целиком поглощен наукой, что любой его поступок рассматривали не иначе, как с научной точки зрения. Один из слушателей, увидев однажды на Центральном аэродроме профессора Ветчинкина на велосипеде, поинтересовался, какую научную проблему он решает.

- Никакой! - спокойно ответил профессор. - Я просто катаюсь.

Слушатель был так поражен, что рассказал об этом товарищам.

Большой симпатией пользовался профессор Борис Сергеевич Стечкин. Он читал теорию авиационных двигателей, причем читал с таким блеском и увлечением, что целиком захватывал слушателей. Впоследствии многие его ученики посвятили себя этой специальности, а сам Борис Сергеевич стал крупным ученым в области авиамоторостроения.

Хорошо запомнился мне молодой в то время преподаватель, бывший морской летчик, Сергей Григорьевич Козлов, окончивший самым первым, досрочно, нашу же академию. У него было удостоверение за номером 1. Я часто обращался к Козлову за консультациями по изобретательским вопросам и всегда получал дельные советы. Впоследствии Сергей Григорьевич стал кандидатом технических наук, профессором и получил генеральское звание. [52] Козлов был большим специалистом по аэродинамике самолета и теории воздушных винтов, но, к великому сожалению, умер в расцвете сил.