Пока дышу

Широкий двор был пуст, если не считать парочки белых козлят, сигавших через пустой пластиковый бочонок, и компании парней, сгрудившихся под прочным на вид навесом в противоположной стороне двора. Самый крупный из них, с волосами цвета соломы и такими же растрёпанными, бурно жестикулировал, размахивая крепкими ручищами. Индеец, про которого Август решил, что он ему привиделся в бреду, сидел на широком столе, покачивая ногами в прозаических кроссовках. Рядом с ним невысокий паренёк неловко опирался о столешницу одной рукой, рукав второй был подвёрнут в районе локтя. Четвёртый парень заставил Августа нахмуриться. Он стоял в расслабленной позе, правой рукой каждые тридцать секунд машинально касаясь рукоятки пистолета, которая торчала из открытой кобуры. Судя по лицу, ему совсем не нравилось то, что говорил соломенноголовый детина. Парень хмуро смотрел то на него, то на окно, за которым стоял Август. Говорили, видимо, о нём.

Август при всём желании не мог расслышать разговора, который вели под навесом во дворе эти четверо. Он отошёл от окна, стараясь не застонать и поменьше опираться на больную ногу. Не хватало ещё, чтобы разошлись швы, умело, надо отдать ей должное, наложенные грудастой девицей и той, другой, черноглазой. Чёртовы койоты нарисовались так некстати! Или всё-таки кстати? Ага! Память прояснялась: он вспомнил, что индеец и в самом деле существовал — держал его, и крепко, надо признать, пока девицы возились с ранами.

Тихо вернувшись обратно в постель, Август задержал дыхание, прислушиваясь: было слышно, как рубят воздух лопасти приличного ветряка. «У них и ветряк в порядке!» — с удовлетворением подумал Август, вспомнив о городке, в котором не работало ничего.

План был прост, как всегда. Август разведает, что там да как: сколько стволов, с какой стороны лучше подобраться, в какое время. А потом они выступят. Они немного поспорили, кому идти на ферму, но Август был крупнее и аргументы в виде крепко сжатых кулаков перевесили. К тому же это именно он решил идти напрямик через пустые травяные холмы, после того как они обнаружили разграбленный поезд. Кто-то же должен был вывезти содержимое вагонов? Вряд ли это было далеко… Грегори отправился обратно к Хорьку с докладом, а Август остался, чтобы попросить приюта. Если бы не чёртовы койоты!

А тут, похоже, целая крепость. Вооружены все, даже девицы. Он видел из окна, как чернявенькая Натали учила стрелять совсем мелкую девчонку. И за ворота все — с оружием. Тёртые калачи. Спят в мягких кроватках, а ребята там костры палят, чтобы не задрогнуть, ночи-то холодные стали. Август скрипнул зубами в бессильной ярости.

«С наскока их не возьмёшь, — размышлял он, — но чем дольше я тут валяюсь, тем больше вероятность, что пошлют кого-то ещё, а это может вызвать подозрения». Он снова вспомнил чокнутого индейца на чокнутой же лошади, который лихо разобрался с целой стаей. Мысли сами собой перескочили на обитателей фермы.

Однорукий вызвал у Августа если не симпатию, то уважение. Накануне, стоило Августу очнуться, как однорукий нарисовался возле постели с вопросами. Разрушить сказочку Августа было не так-то просто, ведь большая её часть была состряпана из его настоящих скитаний, но, спокойный и рассудительный, этот Денни, тем не менее, мог сбить гонор с кого угодно, да хоть с того же Хорька. Август ухмыльнулся в темноте своим мыслям. «Нет, с Хорька — это вряд ли».

Мелкие пацаны забавляли, девчонки были симпатичные, он с ходу познакомился бы поближе с высокой грудастой Шелли, будь она чуть помягче характером, а не такой солдафонкой, с низенькой и пухлой юной мексиканочкой… Или вот с Натали. Она была помягче, поспокойнее, но чувствовался за этой мягкостью какой-то подвох. Похоже, что здесь собрались одни недотроги…

Тревожили его парни. Особенно тот, что пропал с утра вместе с индейцем. Да и остальные тоже. Нет, без боя этот райский уголок не заполучить. А зиму пересидеть где-то надо, тут Хорёк был прав. Что мёрзнуть в городе, что идти дальше — глупо, мало они пустырей насмотрелись, что ли?

Скрипнула дверь, и в комнату вошёл тот самый парень, имени которого Август не знал. Вместе с ним в двери проник холодок, аромат мыла и железа, словно он пытался да так и не смог отмыть с себя этот острый тревожащий запах. Как будто он и был железным, этот невысокий жилистый паренёк с холодными глазами цвета осеннего неба. Если стоило всерьёз беспокоиться о ком-то на ферме, то в углу у окна тихо раздевался один из главных поводов для этого. Прикинувшись спящим, Август слушал, как парень укладывается в постель.

***

Заснул Август последним, а проснулся первым. Не было у него привычки столько валяться без движения. Вынужденное безделье раздражало. Он опустил ноги на прохладные доски пола и попытался встать. Бедро болело, но не так сильно, как он боялся. Значит, никакая зараза в ране не прижилась, а что до дыр, так не впервой — зарастало на нём быстро.