Пока дышу - надеюсь

— Сегодня я пришёл сюда не только поздравить Вас с праздником, но и спросить Вашего разрешения на занятие поста военного министра. Одобряете ли вы моё решение?

Толпа взревела в одобрении.

— Благодаря вашей моральной поддержке у меня сформировалась отличная команда, благодаря ей я справлюсь и с должностью военного министра, министра МВД и председателя Петросовета. Одобряете ли вы это?

— Да! — пронеслось над площадью. Люди ревели в восторге от того, что их мнение интересовало власть, даже не вслушиваясь в те слова, что говорил Керенский.

Керенский не сомневался в такой реакции. Ему уже не раз докладывали о росте его популярности среди обычных людей, да и не только среди них. Как же… ведь он навёл порядок в городе и продолжал его наводить, несмотря на контрреволюционные происки многочисленных явных и скрытых врагов.

Савинков, услышав такой посыл, только усмехнулся и дал знак на начало атаки. Двое из боевиков помогли пробиться хрупкой Клавдии поближе и даже расчистили ей место, чтобы она смогла как следует размахнуться.

Но расстояние было слишком велико, девушка понимала, что не сможет докинуть бомбу, и она решилась. Отчаянно крича, она стала пробиваться ближе к трибуне. Все думали, что она хочет заключить в объятия Керенского, но девушка, торопясь, стала вытаскивать из сумочки ручную гранату, на ходу выдёргивая чеку. Это была граната немецкого образца, называемая русским кугелем.

Все вокруг восторженно кричали и не понимали, что происходит, на Клавдию мало обращали внимание, потому как она не одна рвалась к трибуне. Но на пути стояли цепью люди Керенского из Бюро и не пускали никого близко к оратору.

Клавдия, спрятавшись за людьми, стоящими в первых рядах, выдернула чеку и, вынырнув из-за спины рабочего, швырнула гранату под помост. Керенский уже в последний момент заметил маленькую девушку, сжимающую в руке некий предмет. Но как только она решительно размахнулась, он по характерной форме понял, что видит ручную гранату.

— Ё! Твою мать. Не раздумывая ни секунды, он развернулся и, крикнув: «Всем лежать!», прыгнул рыбкой в противоположную сторону, сильно ударился о землю и полетел кубарем в толпу.

Грянул мощный взрыв, в спину Керенского толкнул сильный воздушный удар, и он на время оглох. Застучали частые выстрелы, толпа, на мгновение онемев, бросилась в разные стороны, затаптывая и калеча всех на пути. Клавдия успела кинуть и вторую гранату, когда взрыв первой отправил в её грудь множество осколков. Пронзённая, она упала у подножия памятника.

Увидев и услышав взрывы, Савинков и его боевики бросились со всех сторон добивать Керенского. Они видели, в какую сторону он прыгнул, и во всеобщей суматохе надеялись его убить.

Но казаки и солдаты Бюро, потеряв двух человек убитыми и троих ранеными, уже очнулись и стали кромсать всех саблями, не разбирая, кто перед ними: женщина или мужчина. Боевики открыли огонь из револьверов и стали кидать подготовленные гранаты, стремясь добраться до Керенского. Завязался короткий, но ожесточённый бой, среди разбегающейся в ужасе толпы.

Савинков хотел скрыться, но другого удобного случая для убийства Керенского ему могло и не представиться, и страшная пляска смерти увлекла его в полной мере. Он чувствовал кровь. Он чувствовал величавую поступь страшной старухи, и ринулся искать Керенского, не обращая внимания на других, обегая стрелявших и спасавшихся бегством людей.

Керенский в результате неудачного падения сильно ушиб правую руку и разбил в кровь лицо, но остался жив, только слегка оглох. Он уже стал подниматься, когда каким-то шестым чувством увидел направленный на него ствол пистолета, а потом и фигуру Савинкова, который бежал к нему, отталкивая со своей дороги людей и перескакивая через лежавших.

«Блин, и ты здесь, урод!» Рука машинально полезла в карман и, достав браунинг, Керенский открыл огонь по Савинкову. Пули засвистели, и Савинков удивлённо констатировал, что он значительно заблуждался насчёт умений своего смертельного оппонента. Прицелившись из Люгера, он тоже открыл огонь на поражение.

Керенский, расстреляв патроны, упал и спрятался за какого-то раненого рабочего. Достав второй пистолет, он выглянул из-за укрытия и увидел Савинкова, уже почти добежавшего и находящегося почти в нескольких метрах. Увидев Савинкова вблизи, Керенский резко начал нажимать на спусковой крючок. Вторая пуля попала в колено Савинкову и тот молча упал на булыжную мостовую.

Керенский выглянул из-за уже мёртвого тела рабочего, в которого попало несколько пуль от Савинкова. Увидел бегущих казаков и вытянув руку в направлении террориста, Керенский крикнул им.

— Убить гада!

Через пару минут всё было кончено, и разрубленное тело Савинкова осталось лежать на Дворцовой площади, заливая её своей красной революционной кровью.