Пока я жива

Она не отвечает. Она наверняка у Скотта – лежит, возбужденная и счастливая, в его объятиях. Они навестили меня в больнице: уселись на один стул, как будто уже поженились, а я это пропустила. Они принесли мне слив и факел с Хеллоуина.

– Я помогаю Скотту в ларьке, – сообщает Зои.

В голове у меня крутилось одно: до чего быстро пролетел октябрь и как успокоительно действует на Зои рука Скотта на ее плечах. С тех пор прошла неделя. Зои писала мне каждый день, но, видимо, мой список ее больше не интересует.

А без нее я, похоже, буду просто стоять на ступеньках и наблюдать, как тучи то разойдутся, то затянут небо. По кухонному окну будет струиться дождь, и еще один день окончится ничем. И это жизнь? Неужели ничего другого не будет?

В соседнем доме открывается и закрывается дверь. Раздается тяжелое чавканье ботинок по грязи. Я пересекаю лужайку и высовываю голову из-за забора:

– Привет!

Адам хватается за сердце, как будто у него из-за меня едва не случился приступ.

– О господи! Ты меня напугала!

– Извини.

Он одет не для работы в саду. На нем кожаная куртка и джинсы; в руках мотоциклетный шлем.

– Ты куда-то собрался?

– Ага.

Мы смотрим на его мотоцикл. Он привязан у сарая. Мотоцикл серебристо-красный. Кажется, если его отвязать, он удерет.

– Классный мотоцикл.

Адам кивает:

– Я его только-только починил.

– А что случилось?

– Он перевернулся, и вилки погнулись. Ты разбираешься в мотоциклах?

Я подумываю, а не соврать ли, но я не в теме, и обман очень быстро выплывет наружу.

– Не очень. Но мне всегда хотелось покататься.

Адам бросает на меня странный взгляд. Я пытаюсь вспомнить, как я выгляжу. Вчера я была похожа на наркоманку: кожа начала желтеть. Вечером я надела серьги, чтобы как-то с этим справиться, но утром забыла взглянуть на себя в зеркало. За ночь могло произойти все что угодно. Под его пристальным взглядом мне становится неуютно.

– Слушай, – начинает Адам. – Наверно, я должен тебе об этом сказать.

По неловкости в его голосе я понимаю, что за этим последует, и хочу ему помочь.

– Да ладно, – перебиваю я. – У папы язык без костей. Теперь даже чужие люди смотрят на меня с жалостью.

– Правда? – изумляется Адам. – Просто я давно тебя не видел и спросил у твоего брата, все ли в порядке. А он мне все рассказал.

Я опускаю глаза, смотрю на клочок лужайки передо мной, на просвет между травой и изгородью.

– Я решил, что у тебя диабет. Ну, после того как ты упала в обморок. Мне и в голову не пришло…

– Угу.

– Прости. Когда он мне все рассказал, я очень переживал.

– Ага.

– Мне показалось, нужно сказать тебе, что я все знаю.

– Спасибо.

Наши слова звучат очень громко. Они переполняют мою голову и отдаются эхом в ушах.

Наконец я говорю:

– Узнав, что со мной, все обычно пугаются, как будто не могут в это поверить. – Адам кивает, словно ему это известно. – Но я же прямо сейчас не упаду замертво. Сначала надо выполнить все желания из списка.

Я и не подозревала, что признаюсь ему. Я поражена. Его улыбка удивляет меня не меньше.

– Что за желания?

Я, конечно, не собираюсь рассказывать ему про Джейка и о том, как прыгнула в реку.

– Ну, следующие в списке таблетки.

– Таблетки?

– Ага. И я имею в виду не аспирин.

Он смеется:

– Я так и понял.

– Подруга обещала достать мне экстази.

– Экстази? Лучше попробуй грибы.

– От них же глюки, да? Я не хочу, чтобы за мной гонялись скелеты.

– Нет, не глюки. Скорее что-то вроде снов.

Не очень-то это утешает: сдается мне, мои сны не такие, как у других. Я оказываюсь в пустынных местах, из которых трудно выбраться. Просыпаюсь в жару, ужасно хочется пить.

– Если хочешь, я принесу тебе грибов, – предлагает Адам.

– Да ну?

– Можно сегодня.

– Сегодня?

– А чего тянуть?

– Я пообещала подруге, что без нее ничего делать не буду.

Он поднимает бровь:

– Неслабое обещание.

Я отворачиваюсь и окидываю взглядом дом. Папа вот-вот встанет и усядется за компьютер. Кэл уйдет в школу.

– Я позвоню и спрошу, сможет ли она прийти.

Адам застегивает куртку:

– Договорились.

– А где ты их возьмешь?

Уголки его губ медленно приподнимаются в улыбке.

– Как-нибудь я тебя туда свожу на мотоцикле и все покажу.

Улыбаясь, он пятится по дорожке. Я стою, завороженная его взглядом: в утреннем свете глаза Адама кажутся бледно-зелеными.

Четырнадцать

– Как думаешь, где он их возьмет?

Зои зевает во весь рот.

– В Леголенде? – предполагает она. – В городе игрушек?

– Ну почему ты такая вредная?

Она поворачивается на кровати и смотрит на меня:

– Потому что он урод и зануда, к тому же у тебя есть я, и мне непонятно, какое тебе дело до этого парня. Не надо было просить у него наркотики. Я же сказала, что сама все достану.

– Тебя же не было.

– Если мне не изменяет память, когда мы виделись в последний раз, ты валялась на больничной койке!

– А если мне не изменяет память, я там оказалась только потому, что ты подговорила меня прыгнуть в реку!

Зои показывает мне язык, и я отворачиваюсь к окну. Адам давным-давно вернулся, зашел на полчаса в дом, потом вышел и стал сгребать листву. Мне казалось, он уже должен был бы к нам постучаться. Может, нам нужно самим к нему выйти?