Пока я жива

– Я вас куда-нибудь свожу. – Он поясняет: – Я просто хотел сказать, что мама этому не обрадуется.

Зои кладет ноги на сиденье и недоверчиво качает головой.

– Эй, поаккуратней ботинками! – орет Адам.

Зои тут же садится и тычет в него пальцем.

– Посмотри на себя! – говорит она. – Ты похож на собаку, которая собралась нагадить там, где нельзя!

– Заткнись, – обрывает ее Адам, и я изумляюсь, потому что не подозревала, что он способен прикрикнуть.

Зои откидывается на спинку сиденья.

– Поехали уже, чувак, – бормочет она.

Я даже не заметила, когда он успел завести машину. Двигатель дорогого автомобиля работает неслышно. Но вот мы выезжаем по дорожке из ворот, сколь зим мимо домов с палисадниками, и меня охватывает восторг. Эта поездка откроет передо мной новые возможности. Папа говорит, что все свои лучшие песни музыканты пишут под кайфом. Значит, со мной приключится что-то удивительное. Я верю. И возьму это с собой в повседневную жизнь. Как Священный Грааль.

Я опускаю стекло и высовываюсь по пояс в окно. Зои тоже. Ветер бьет мне в лицо. Я чувствую прилив сил. Я вижу то, чего раньше не замечала, вычерчиваю контуры чужих жизней. Симпатичная девушка во все глаза смотрит на своего парня и так многого от него хочет. Мужчина на автобусной остановке причесывается; чешуйки перхоти, мерцая, облетают, словно незнакомец оставляет на земле частичку себя. Рядом с ним, осознавая тщету и краткость всего сущего, заходится в крике ребенок.

– Смотри, Зои, – говорю я.

Я указываю на дом с открытой дверью. Мелькает прихожая; мама целует дочку. Девочка медлит на крыльце. Да я же тебя знаю, думаю я. Не бойся.

Зои почти вылезла на крышу машины: забралась с ногами на сиденье и снаружи заглянула ко мне в окно. Она похожа на русалку на носу корабля.

– Лезь обратно в машину, черт тебя подери! – орет Адам. – И убери ноги с сиденья!

Оглушительно расхохотавшись, Зои юркает внутрь.

Этот отрезок дороги называется «Разбойничья миля». Папа всегда читает в местной газете о здешних происшествиях. Здесь частенько случаются грабежи; здесь гнездятся нищета и отчаяние. Но вот автомобиль набирает скорость; мы проносимся мимо незнакомых прохожих, и я замечаю, до чего красивы люди. Я знаю, что умру раньше, но все они постепенно последуют за мной.

Мы пробираемся глухими переулками. Адам сообщает, что везет нас в лес. Там есть кафе, стоянка для машин и ни одного знакомого.

– Там можно хоть на ушах стоять – все равно вас никто не узнает, – говорит он. – Это недалеко, так что мы успеем вернуться к полднику.

– Ты в своем уме? – выкрикивает Зои с заднего сиденья. – Что за детский сад! Пусть все знают, что я под кайфом! Какой, к черту, полдник?

Она снова высовывается из окна и посылает прохожим воздушные поцелуи. Ее волосы развеваются по ветру; Зои похожа на пустившуюся в бега Рапунцель[4]. Но Адам бьет по тормозам, и Зои стукается головой о крышу.

– О господи! – верещит она. – Ты это специально!

Она плюхается на сиденье, со стоном потирая голову.

– Извини, – говорит Адам. – Нам нужно заправиться.

– Козел, – отвечает Зои.

Адам вылезает из машины и идет к колонкам. Зои внезапно засыпает, развалившись на сиденье и посасывая большой палец. Наверно, у нее сотрясение мозга.

– Тебе не больно? – спрашиваю я у нее.

– Он в тебя втюрился! – шипит в ответ Зои. – Он пытается избавиться от меня, чтобы никто не мешал ему с тобой общаться. Не сдавайся!

– Не думаю, что это так.

– Откуда тебе знать?

Зои снова засовывает палец в рот и отворачивается. Я решаю оставить ее в покое, выхожу из машины и иду поболтать с человеком в окне. По его лбу от волос до самой переносицы серебристым ручейком змеится шрам. Мужчина похож на моего покойного дядю Билла.

Незнакомец подается вперед через столик.

– Номер? – спрашивает он.

– Восемь.

Мужчина сбит с толку.

– Нет, не восемь.

– Ладно, пусть будет три.

– Где ваша машина?

– Вон там.

– «Ягуар»?

– Не знаю.

– Как это не знаете?

– Я не знаю, как она называется.

– Черт подери!

Разделяющее нас стекло выгибается, чтобы вместить его гнев. Трепеща от ужаса и благоговения, я возвращаюсь к машине.

Сзади подходит Адам и кладет руку мне на плечо.

– Наверно, он волшебник, – сообщаю я ему.

– Да, пожалуй, – шепчет он. – Залезай-ка ты лучше в машину.

Позже я просыпаюсь в лесу. Мы стоим, и Адама в машине нет. Зои спит, растянувшись на заднем сиденье, как ребенок. Просачивающийся сквозь кроны деревьев свет кажется в окно автомобиля призрачным и тусклым. Непонятно, то ли день, то ли ночь. Я открываю дверь и вылезаю из машины; на душе у меня спокойно.

Кругом растет множество самых разных деревьев, лиственных и хвойных. Холодно, как в Шотландии.