Пока королева спит

– Короче, раньше книг было много, очень много, ты даже себе представить не можешь, сколько книг громоздилось на полках библиотек прошлого. Но потом появились цитатники. Они книг не писали, а только выдирали из чужих творений чужие же цитаты, засушивали их, и из получившихся жёлтых полосок мёртвой плоти книг собирали гербарии. У кого гербарий был толще, оригинальнее, навороченнее – тот был самым крутым. Слава ему. Не надо мне, наверное, тебе объяснить, что выдирать цитаты легче, чем генерировать собственные афоризмы, не говоря уж о делах более тяжёлого формата, типа повести или романа. Поколения сменяли друг друга и вот уже цитатники, как это часто бывает с разными неудачниками, усугубили свое состояние, а именно: выродились в буквоедов. Буквоеды даже цитат не собирали, они с книгами боролись, точнее с буквами в книгах, против картинок или красивой обложки – они никаких претензий не имели. О! Много наслаждения получает буквоед, когда сжирает фразу, которая ему кажется лишней, а лишними буквоеды считают любую фразу, не состоящую в гербариях цитатников. Тут дело не в пищеварении, разумеется, это явление сугубо психическое, буквоед, поедая знание, испытывает настоящий оргазм, а к оргазмам быстро привыкаешь. Дальше – больше. Книги становились тоньше, даже из азбуки буквоеды выедали свою любимую хавку. Порой одну буквицу из неё слопают и довольны до пуза, не подозревают, что, сокращая алфавит, они обрекают себя тем самым на голодную смерть в будущем, но куда им так далеко за пелену сегодняшний ночи заглядывать! Язык становился проще, мысли – реже, цитат – меньше. Книги стали редкостью, даже обструкционистские гербарии цитатников шли прямой дорогой в утробу буквоедов, последний из которых умер от голода. Он не мог жить без дозы удовольствия. И только спустя не одно столетие начался процесс возрождения. Люди вновь начали писать. Ну и кое-где находили старые библиотеки. Опять же у кого-то память была хорошей и некоторые книжные истории древности стали легендами, мифами, сказками. Устными, разумеется.

– А я же пару книг хотел сжечь… – молвил свой не вопрос Боцман.

– Ну и дурак!

– Мне так и сказал…

– Добрый старый Ворд.

– Ты его знаешь?

– Разумеется, нет, – если бы Боцман не спросил, я бы сказал, что знаю старого доброго капитана, который был не старым и не добрым.

– А кто такие богоборцы?

– Я думал, ты забудешь про них спросить. Богоборцы – это ещё одни неудачники. Они Богов на свалку выкидывают. Как только сторонников у кого-нибудь божества становится мало, эти маленькие создания тут как тут. Выглядит типичный богоборец примерно так: росточка маленького – весь рост в челюсть ушел, зато зуборезка что надо, может кирпич пополам раскусить; лоб низкий весь в жировых складках, оттого постоянно потеет; глаза мелкие, тёмные, близко посаженные, из-за густых бровей их почти не видно; затылок скошенный, для мозга оставляет пространство с грецкий орех, не больше; фигура колченогая, к земле жмется. Главная задача – уничтожить Богов неправильных, и установить Богов наоборот правильных. Один пантеон – на свалку, ради другого – кровавая баня для всех, кто против или хотя бы не за. Но память-то у них короткая: детишки считают, что их родители верили во всякий отстой, а значит – всех Богов на кладбище, под одобрительный рёв. Вот такой повторяющийся процесс. Я был на кладбище – сумрачное зрелище. Есть теория, что и буквоеды, и богоборцы это не люди вовсе, а маскирующиеся под людей драконы, бред, конечно, но что-то небредовое в этом всё же есть. А, быть может, не драконы, а только их слуги, искусно прирученные тварями. Приручают драконы людей обычно на Золотого Тельца – этот божок единственный, которого богоборцы не волокут на свалку, а ставят во главу угла своих жилищ. Но это всё не главное.

– А в чём главное?