Читаем Пока королева спит полностью

– А ты думал. Ну, мне пора. Пока… – быстрый поцелуй и Майя с уже собранным рюкзачком (и когда она успела) исчезла из моей жизни, лишь напоследок бросив нечто загадочное:

– Запомни, Боцман, лучше быть первой Майей, чем восьмой Мартой.

Серые стены, серый пол, серый потолок и серая мебель, стали ещё более серыми. Нет, они не усугубили свой цвет – просто в моей голове опустилась на глаза дополнительное серое стекло. А ещё я разбил свою синюю чашку… она выскользнула из рук и неудачно упала на пол… хотел выкинуть осколки, но потом собрал в коробку… может, склею когда-нибудь… нет, в доме меня больше ничего не держало. От нечего делать я пошёл без цели гулять по городу, на одной из узких и витиеватых улиц мне встретился Валенсио Боска. Он радостно приветствовал меня.

– Здравствуйте, Валенсио, – ответил я недоуменно. – А вы что, тоже видели вещий сон?

– Да какой там сон, держи свои вещи и не раскидывай их больше у меня по повозке, контрабанду сувать некуда! – он протянул мне моток ниток и напильник.

Я взял дары лупоглазиков и хотел что-то сказать, но Боска уже хлестнул Пепе и крикнул мне, удаляясь в серый флер:

– Пока, Боцман!

– До свидание, Боска!

Я так и не понял: прикалывает он меня или всё действительно так и было, но если оно так и было то где – во сне или наяву? Поняв, что эту загадку так просто не отгадаю, я пошёл в бар, там уже сидели Ардо и Вилариба.

– И сколько тебя можно ждать? – недовольно поинтересовались они у меня. Во дурак! Из-за расставания с Майей я совершенно забыл о назначенной встрече.

– У меня личное горе.

– Сменил любовницу? – не упустил шанса уколоть меня Вилариба.

– Или ориентацию? – Ардо был ещё более циничен.

– Да идите вы все в задницу Пепе! – по-доброму я послал их в задницу старому коню.

– Выпивка за твой счет, – они тут же выставили меня на выпивку.

– У меня денег нет, я – не получающий зарплату дворник! – взмолился я о милосердии.

– Укради, убей какого-нибудь богача, продай свою молодое тело – нам не важно как ты заработаешь золото, это твоя головная боль! – накинулись на меня два друга.

– Я так понял, в заднице вас не приняли, идите к лупоглазикам, может из вас гербарий там сделают, – меня стратегию, ведь нападение – это лучшая защита.

– Упёртый тип! – пафосно воскликнул Вилариба.

– Непримиримый с жизнью фанатик! – поддержал его Ардо.

– Ой, давайте банально пить! – предложил я, чтобы закончить эту нервотрепку.

– За твой счёт!

Я пересчитал гроши по карманам и вздохнул.

– По кружке каждому я оплачу, остальное – как-нибудь сами.

– Он ругается непонятными словами! – доверительно прошептал Вилариба своему компаньону в их общей тирании меня.

– А может, это и не Боцман вовсе, а засланец от магистра? – предположил Ардо.

– Да сами вы засланцы… – я докатился до местных и не местных идиоматических выражений.

– Наш человек! – облегченно вздохнули двое моих корешей. – Рассказывай, что там у тебя стряслось.

Я вкратце поведал им о моём горе и о моих непонятках с вещим сном или явью, которую я не помню.

– Нитки с тобой? – спросил Ардо.

– Да, – я показал им моток ниток и напильник.

Как оказалась, это были не нитки, то есть выглядело это как моток обычных серых ниток, но порвать их мы втроем не смогли, не смогли и разрезать их даже самым острым ножом. А напильник был вроде как обычный – он соскребал опилки с металла, опробовали мы его на окантовке стола.

– Значит, лупоглазики нам не помогут, – перешел от физических опытов к общему положению дел Ардо. – А я так на них рассчитывал. Ладно, обойдемся. План захвата арсенала разработан, при минимуме везения – он осуществится. Для захвата шлюза везение не понадобится вовсе – лоцман за нас, ну и половина сторожей, а новенький – не в счет, он уже малость не в себе … – мы чокнулись кружками и заржали. – Короче, шлюз будет наш почти в любую ночь. А вот с колоколом напряжёнка, совершенно не ясно как туда забраться, и даже подходы к нему пока не проработаны. Предлагаю сконцентрироваться на нём и устроить… как это по-умному? – он щелкнул пальцами, надеясь вспомнить выражение.

– Мозговой штурм? – предположил я.

– Точно, практически трезвыми мозгами сейчас его и устроим.

И мы его устроили. Махнули, махнули, махнули, махнули… потом ещё махнули и запели про чёрного ворона – песню древнюю и душевную. И тут меня ударило под дых:

– А ты знаешь, Боцман, со шлюза забрали Алого…

И сердце у меня ухнуло…

– Серые… и сожгли…

Хоть бы подготовили что ли… сказали бы, поскользнулся и утоп… Горько стало мне. Я так не переживал, когда людей забирали с нашей улицы и отправляли в концлагеря… а тут мёртвая собака… Нелогично всё.

– Пей! – мне налили.

В рюмку что-то капнуло… и я выпил солёную водку… но легче не стало… я не знаю, куда отправляются умершие два раза псы… возможно, туда же, куда и все мы…

Королева

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее