Пока королева спит

Потянулись дни и ночи, дни и ночи в ожидании свидания со смертушкой, не самые приятные дни и ночи моей жизни. Библиотеку я нашёл не сразу – чувствую что-то в тюфяке жёсткое, ковырнул шов наживной, распорол поширше, руку засунул… вытащил заныканные листки бумаги, разнокалиберные они были: где рукописный текст, где печатный, а где мудреный как бы рисованный – я такого никогда и не видывал. Стал читать. Первой на глаза попалась сказка…

«Сказка про Шушу»

Жила была Шуша и была она подлой и злой, циничной и безголосой, вот за безголосость и дали ей такой странное имя, если бы могла нормально жужжать, как все жужжат, то и носила бы красивое и гордое имя Жужа, а так прозвище Шуша к ней прилипло. А за то, что все звали её Шуша, она всех и не любила и была подлой и злой, а также циничной, но вот безголосой то её быть никто не заставлял – она сама в таком положении застыла, – действительно подлая бестия!

Детей у неё, предсказуемо, не было, кто ж такую замуж возьмет подлую и циничную, а самое главное безголосую? Вот и жила Шуша одиноко и грызла зерно тоже в одиночестве – никто на её угощение в гости не приходил, даже тогда когда ей удавалось достать сало или икры – все одной приходилось жрать.

И была у неё мечта, выйти перед народом и спеть в день всеобщего праздника сбора урожая. Его устраивали, когда верхние существа сгружали в свои закрома много зерна, а через щели зерно просачивалось к малому народцу, а где щелей не было – сами прогрызали, не дураки чай. В праздничный день хотелось Шуше спеть громко и задушевно, чтобы у всякого даже черствого забулдыги душа развернулась, а потом завернулась обратно. И вот когда песня вся изольётся, то на пике момента выдать соплеменникам: "Ну что, черти полосатые, съели?" – и уйти картинно. Шуша не знала, как ходить картинно, но была уверена – когда придёт её звёздный час, она сподобится. И конечно, все бы ей кричали вслед: "Ты теперь не Шуша, ты теперь настоящая Жужа, будем тебя уважать и любить!" – А самцы бы верещали как один в экстазе: "Приходи сегодня на сеновал!" Вот такую мечту выпестовала у себя Шуша, но не сбылась грёза.

Так и умерла Шуша, не реализовав своего главного плана. Мораль: не надо быть такой злой и подлой а также циничной, может быть тогда и к твоему корявому жужжанию прислушиваться будут.

Настало время обхода вертухаев, и я спрятал библиотеку в тюфяк. Шум отгремел, гроза утихла, тайфун умилостивился и сдох. Можно вновь приняться за чтение – ох как я изголодался по до пищи духовной! Надо смотреть правде в глаза – это моя последняя библиотека в жизни и каждая «трапеза» может стать финальной… Второй "книгой", которую я буквально пожрал глазами, стал краткий трактат о…

«Трактат о вечных двигателях (краткий)»

О невозможности в принципе сделать вечный двигатель я писать не буду, в школьный курс уже входит объяснение – почему их нельзя сконструировать.

Поговорю лучше о том, как сделать самый простейший вечный двигатель. Все попытки осуществить такое начинание раньше упирались в один принципиальный нонсенс: невозможность достать вечные запчасти. Например, если вам нужно чтобы колесо крутилось вечно, вам просто до зарезу необходим вечный подшипник, а без него колесо вечно вращаться не будет. Тут стоит заметить, что даже колесо с вечным подшипником будет крутиться вечно только в абсолютном вакууме, который легко достигается абсолютным насосом в абсолютной камере для вакуума.

Итак, перейду от пространных рассуждений к конкретным чертежам вечного двигателя: возьмите набор "Собери сам вечный двигатель" и расколдуйте его (на лицензионные коробки всегда наложено охранное заклятье)…

Дальше ничего невозможно было разобрать, так как на первоначальном тексте кто-то написал ещё один, а потом на этом всем ещё рисовали и затачивали карандаши, лишь в уголке жирнел символ: "*", но расшифровки этой звёздочки я нигде не нашёл.

Ещё одно «пироженко», которое я «скушал», оказалось объяснительной запиской (орфография и пунктуация неизвестного автора сохранены)…

«Обяснительная записка»

Я такой-то и такой-то (мине так сказали писать, а зовут меня по-другому совсем), позавчерась охранял общак свиней, они там живут. Я их строга стерегла всю ночь, начальника, Богом клянусь, и совсем не пил, почти Богом клянусь. И охранял добротно – ходил вокрук тына кругами и не халявил – это по-нашему, по-сторожиному – значит не наматывать круги совсем, а спать (дрыхнуть).

Абзац. А часов где-то в пять (звезды ищо на небе мигали) один парасёночек (бойкий такой с полосами по бокам – может его мамки с лестными кабанами нагуляла – не мое это дело) подкоп сделал и побежал резвиться на лужок. Куда энтот подкоп потом делся, я не ведаю – может, засыпался сам собой, за подкопы я не отвечаю.