Пока мы рядом (сборник)

Ни с кем не балаболил об этом, а теперь скажу. Я ведь упорный был, все старался брать с вас пример, тем более что мать моя была довольно идейная, верила во всю эту труху: «Молодым везде у нас дорога!» Все долдонила: «Учись, сынок, бери пример со Стасика, с плохими парнями не дружи, налегай на уроки, будешь образованным и богатым!» А у меня и впрямь находили способности – к математике! Будь другое время – мог бы со временем программистом или хакером каким-нибудь заделаться! Но и тогда – в школе хвалили, мать последнюю копейку отдавала, чтобы быть мне не хуже других. Вот я, дурак, и просиживал часами с этой математикой, пока дворовые пацаны не повадились, что ни день, задираться. Тогда и помог мне Стаська Долбин. Я потом по его примеру в спорт пошел. Стаська даже мне, как сироте, у тренера государственной субсидии добился. Сам знаешь, инвентарь в теннисе не дешевый! Мать нарадоваться не могла, бывало, как приедет отцова родня, все меня хвалит и карточки спортивные сует. А мне как-то странно становилось: вот и в школе я «на хорошем счету», и в спорте успехи есть, и общество у нас вроде бы «равных возможностей», но все-таки встать с вами на одну доску у меня не получается! Знал, знал все время – в чем-то самом важном я до вас не дотягиваю! И хотелось – хотя бы внешне – стать самым успешным, самым лучшим, вроде бы вас переплюнуть! Начал я в свободное время дома «качаться», спортивным питанием баловался. К восьмому классу сделался таким, что в школе все девчонки на меня заглядывались! Со спортшколой, правда, после восьмого не получилось – пошел в ПТУ, деньги надо было скорей зарабатывать. И профессию получил престижную – автослесарь. После ПТУ – прямым ходом в лучший автосервис. И не заметил, как удалось мне тачку подержанную заиметь, и теперь пацанам во дворе уже до меня было, как когда-то мне до вас, – не дотянуться! И вроде стал я наконец самому себе нравиться, а только гаденький такой голосочек все пищал внутри, что, как я ни пыжься, а до вашей дружбы, до вашей королевы мне, как до хорошей подачи, так и не дотянуться!

И я все тянулся, тянулся, не знаю перед кем! Мать снял с работы, сидела она у меня дома, все нахваливала меня соседкам, какой я заботливый и преданный сын. А я все делал в угоду самому себе – себе и этому чувству – вечно перед вами со Стасом на цыпочках! Деваху встретил – самую красивую в школе, евреечку, Таньку Фридлянд, женился рано. Думаешь, по любви? Какое там! Просто жила в одном доме с вами! И дался мне этот дом, эта правительственная конюшня, со своим спецбуфетом и спецмагазинами! А вот был же я на нашей с ней свадьбе удивительно счастлив – и только тем, что, в сущности, свой, рабочий, двор – на ваш поменял!

Танька мне двоих родила. Матерью она оказалась образцовой – детям нужно все лучшее, няньку им подавай, игрушки обучающие, то да се… И стало нам денег не хватать. Появилась у нее такая манера – была со мной мила и ласкова, только если я приносил большую получку. А если на что-то не хватало – приглашались ее родные, и затевалась воспитательная беседа, что я «взят в их интеллигентную семью…», что «другие мужья…» и тому подобная гниль. От этих разговоров я сбегал к матери – она-то у моей Танюшки и показаться лишний раз не смела – как же, пенсионерка Пригова, рылом не вышли! Танька ведь и мою фамилию не взяла… Только в последнее время пожалела, когда дети сами мою фамилию выбрали! Вот и подался я в Стасову бригаду. Это ведь только у вас получалось – и дружба, и честность, и денег на все хватало! А в моей жизни почему-то всех мерили деньгами. Есть у человека достаток – значит, он уважаемый, умный, хороший отец детям. А если зарабатывает как советский инженеришка – не видать ему ни семьи, ни дружбы!

А со Стасовыми ребятами я и впрямь оказался в своей тарелке. Такие же, как я, простые парни. И никого не грабили, а совсем наоборот – тех «коммерсов», которые грабили, заставляли делиться. А главным для меня стало осознание наконец-то своего значения. Не отдал, скажем, какой-нибудь деловой шустряк долга – дескать, нет расписки, а папаша у него адвокат, – встретили его в подъезде, поговорили – сам прямо домой все с процентами принес! Или спекулянтка на рынке объегорила мать, всучила ей шапку, молью проеденную… Так после «разговора» принесла весь свой товар, предложила самую лучшую выбрать! И наконец-то я ощутил себя с вашим братством на равных. Ведь и у нас в бригаде получалось вроде такое же братство, где один за всех – все за одного!

Так и жил – весь такой уверенный, красивый и сильный, гроза женщин и опора семьи в одном лице, и с радостью подставлял свое плечо Стасу, до которого так по-настоящему и не дотянулся! Помнишь, Кирюха, слова: «Если радость на всех одна – на всех и беда одна»?..