Пока не будешь счастлив

Девушки углубились в меню, а я перекатывалась с пяток на носки. Уж чему научила меня петля времени, так это тому, что люди – упертые до невозможности. Я же вправду знаю, как им будет лучше, а они держатся за свое. Не стать мне той, кто исправляет чужие ошибки. Вряд ли вообще чужие ошибки можно исправить. Попробуй со своими разберись.

Тут одна из куриц вырвала меня из тяжких раздумий, спросив:

– А можно из цезаря курицу убрать?

– Можно, – сказала я, чувствуя, что поступаю неправильно.

Все подружки приосанились. Они закажут «Цезарь», будут недовольны, потребуют книгу жалоб, Алина на меня наорет… Нет, все же попробую это исправить.

– Тогда… – начала губастая.

– Погодите! – перебила я, хотя вести себя так с гостями было нельзя.

Получилось громковато. Курицы отшатнулись и нахмурились, хотя я была уверена, что птицы не умеют хмуриться.

– Погодите, – сказала я тише. – Лучше не берите его…

Чтобы внушить им хоть какое-то доверие, я решила немного поиграть. Склонилась над столиком, глянула на Алину, типа боюсь, что она застукает меня за постыдным занятием, а потом обратилась к курицам, смотря поочередно им в глаза.

– Не советую брать «Цезарь» без курицы, – сказала я шепотом, так что девушкам пришлось склониться над столиком, чтобы меня слышать. – Он, понимаете… Листы айсберга гниют, надо их продать… Я бы втюхала их, но не хочу испортить вам праздник.

Затем я выровнялась и с виноватым видом пожала плечами.

Девушки пару секунд просто смотрели на меня. В их глазах было восхищение, и я в который раз убедилась, что мне надо на сцену, а не в официанты.

Затем курицы покивали и переглянулись.

– А что посоветуете?

Я снова пожала плечами.

– А что вы предпочитаете? Салат? Лапша?

– На ваш вкус! – сказали курицы нестройным хором.

Потом они посмотрели друг на друга и захихикали. Я кивнула им с довольной улыбкой.

Улыбаться я перестала, как только развернулась. Хотелось закатить глаза, но на меня смотрела Алина, а при ней лучше не гримасничать.

Только шагая к базе, я поняла, почему эти девушки не едят мясо. Если съедят курицу, то будут каннибалами. Ха! Тайна разгадана!

Я пробила заказ, а потом по инерции пошла на хост. Там стояла Алина.

– Постой, пожалуйста. Мне нужно сделать одно объявление…

– Новогодняя премия?

– Ха-ха, Алиса, смешно. Ты же знаешь, я жду ее так же сильно, как ты. Но, увы, работаю с вами, олухами, в зале, а не в бухгалтерии.

– Обидно.

– И не говори.

Я имела в виду олухов, а Алина, верно, свое служебное положение. Уточнить я не успела – подошла сначала Маша, а потом и Глеб.

– Ты подходила к третьему? – шепнул он мне.

Я кивнула, а Алина тем временем сказала:

– Все в сборе?

Никто не подтвердил, потому что ответ был очевидным. Показалось, что Алина сейчас заставит нас пересчитаться. Наша дружная команда олухов из трех человек наверняка собьется, так что пересчет затянется. Наверное, Алина осознала это одновременно со мной, так как пересчитаться не попросила.

– Я хотела вам сказать… Людей, как видите, немного. Мы думали, что тридцать первого будет наоборот. Поэтому поставили всем вам смену. Но в этом нет необходимости. Так что я отпущу некоторых.

В этот раз я не обманывалась сладенькими мыслями о том, что Алина отпустит меня. Хотя в эту петлю я была образцовым сотрудником, еще до нее я сделала достаточно, чтобы Алина хотела мне отомстить.

– Но одному официанту придется остаться.

В этот раз я не витала в облаках и потому заметила, как Алина на меня глянула. Это был не взгляд-извинения. А взгляд-страх. Кажется, Алина боялась, что я начну орать, когда узнаю, что оставить она хочет меня. Заметив, что я засекла ее за этим постыдным занятием, Алина отвернулась.

– Понимаю, у вас всех есть планы на сегодня, и что вряд ли мы сможем голосованием определить, кто останется со мной. Так что сделаем так. Маша уходит. Глеб уходит. А Алиса, как та, кто постоянно опаздывает, остается до закрытия.

Ну вот, как я и говорила.

Я лишь поджала губы, но только для того, чтобы не выглядеть довольной.

Алина снова глянула на меня, но теперь с удивлением.

– Что?

– Я думала…

«Думала, ты начнешь возмущаться» – мысленно закончила я за Алину. Так все думали. Только я уже так устала, что на возмущение сил не оставалось.

– Знаю, что у всех есть планы…

– ДЕВУШКА!

Мы все обернулись к третьему столу. В том числе и Глеб, хотя обращались явно не к нему. Даже не оборачиваясь, я знала, кому этот голос принадлежит и что за этим последует. Эх, а я думала, что хоть сегодня угожу им.

Я бросилась к столу. Только оказавшись рядом с девушками, я увидела, что вместе со мной пошла и Алина. Она загодя хмурилась, хотя, может, курицы не жаловаться будут, а попросят новую вилочку взамен той, что уронили. Впрочем, в теорию с вилочкой я не верила – таким тоном ее не просят.

– Что-то случилось?

Я скривилась в доброй улыбке. Девушки мне тем же не ответила. Ну вот. А я думала, что мы уже почти что подружки.

– В нашем салате земля и гниль!

Алина нахмурилась еще больше. Я заметила это, хотя не смотрела на нее.

– Где?