Пока не остыл кофе

До то­го как бо­лезнь Альц­гей­ме­ра на­ча­ла про­грес­си­ро­вать, Фу­са­ги не при­над­ле­жал к тем лю­дям, ко­то­рые ве­рят в по­доб­ные сказ­ки. Ко­гда Ко­та­ке про­сто­душ­но бол­та­ла о ле­ген­де это­го ка­фе, воз­вра­ща­ю­ще­го в про­шлое, он мог на­звать все это глу­по­стью. Он не ве­рил ни в при­зра­ков, ни в па­ра­нор­маль­ные яв­ле­ния.

Но ко­гда у него на­ча­лась по­те­ря па­мя­ти, неко­гда скеп­ти­че­ски на­стро­ен­ный Фу­са­ги стал при­хо­дить в ка­фе и ждать, по­ка жен­щи­на в пла­тье по­ки­нет свое ме­сто. Впер­вые услы­шав об этом, Ко­та­ке не мог­ла по­ве­рить. Од­на­ко как мед­сест­ра она зна­ла, что бо­лезнь Альц­гей­ме­ра ча­сто со­про­вож­да­ет­ся из­ме­не­ни­я­ми лич­но­сти, и по­это­му Ко­та­ке ре­ши­ла, что нет ни­че­го стран­но­го в том, что муж из­ме­нил свои убеж­де­ния.

Но по­че­му он хо­чет вер­нуть­ся в про­шлое?

Ко­та­ке бы­ло очень лю­бо­пыт­но. Она спра­ши­ва­ла его об этом несколь­ко раз, но он ни­ко­гда не от­ве­чал ей по­че­му, про­сто го­во­рил: «Это сек­рет».

– Оче­вид­но, он хо­чет от­дать вам пись­мо… – ска­за­ла Ка­зу, буд­то про­чи­тав мыс­ли Ко­та­ке.

– От­дать мне?

– Ага…

– Пись­мо?

– Фу­са­ги ска­зал, что это что-то, что он так и не смог вам от­дать…

– …

Ко­та­ке вдруг за­мол­ча­ла, а по­том твер­до, по­чти гру­бо про­из­нес­ла:

– По­ни­маю.

Сом­не­ния от­ра­зи­лись на ли­це Ка­зу. Ко­та­ке неожи­дан­но от­ре­а­ги­ро­ва­ла на эту но­вость. Не бы­ло ли дер­зо­стью с ее сто­ро­ны упо­ми­нать о пись­ме?

Но от­вет Ко­та­ке не имел ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к Ка­зу. Истин­ная при­чи­на ре­ак­ции Ко­та­ке за­клю­ча­лась в том, что неожи­дан­ная но­вость о пись­ме Фу­са­ги не име­ла смыс­ла. Фу­са­ги ни­ко­гда не умел тол­ком ни чи­тать, ни пи­сать.

* * *

Фу­са­ги вы­рос в ни­ще­те в за­бро­шен­ном про­вин­ци­аль­ном го­ро­диш­ке. Все его род­ствен­ни­ки за­ни­ма­лась тор­гов­лей мор­ски­ми во­до­рос­ля­ми, и каж­дый член се­мьи дол­жен был по­мо­гать по ме­ре сил. У Фу­са­ги по­чти не оста­ва­лось вре­ме­ни на уче­бу, в ре­зуль­та­те он вы­учил толь­ко хи­ра­га­ну (япон­скую аз­бу­ку) и око­ло сот­ни иеро­гли­фов кан­д­зи – то, что нор­маль­ный ре­бе­нок обыч­но осва­и­ва­ет в на­чаль­ной шко­ле.

Ко­та­ке и Фу­са­ги по­зна­ко­ми­лись че­рез об­щих зна­ко­мых. Ко­та­ке был 21 год, а Фу­са­ги – 26. То­гда еще не по­яви­лись мо­биль­ные те­ле­фо­ны, по­это­му они об­ща­лись по обыч­но­му те­ле­фо­ну или пе­ре­пи­сы­ва­лись. Фу­са­ги хо­тел стать ланд­шафт­ным ди­зай­не­ром и бук­валь­но жил на сво­ем ра­бо­чем ме­сте. По­это­му их об­ще­ние в ос­нов­ном про­ис­хо­ди­ло в пе­ре­пис­ке. Поз­же Ко­та­ке на­ча­ла учить­ся в шко­ле мед­се­стер, и воз­мож­но­стей для встреч ста­ло еще мень­ше. В об­щем, они об­ща­лись пись­ма­ми.

Ко­та­ке в сво­их пись­мах рас­ска­зы­ва­ла обо всем: о се­бе, об уче­бе в шко­ле мед­се­стер, о про­чи­тан­ных кни­гах, о сво­их меч­тах, о про­стых по­все­днев­ных со­бы­ти­ях… Она по­дроб­но опи­сы­ва­ла свои чув­ства. Ино­гда пись­ма бы­ли дли­ной до де­ся­ти стра­ниц.

От­ве­ты Фу­са­ги все­гда бы­ли ко­рот­ки­ми. Слу­ча­лось, что он при­сы­лал от­ве­ты в од­ну строч­ку ти­па: «Спа­си­бо за ин­те­рес­ное пись­мо» или «Я по­ни­маю, что ты име­ешь в ви­ду». Сна­ча­ла Ко­та­ке ду­ма­ла, что он за­нят ра­бо­той и не успе­ва­ет ей от­ве­чать, но пись­мо за пись­мом Фу­са­ги про­дол­жал при­сы­лать ко­рот­кие фра­зы. Ко­та­ке со­чла, что Фу­са­ги не силь­но за­ин­те­ре­со­ван в их об­ще­нии с ней и на­пи­са­ла, что ес­ли она не ин­те­рес­на Фу­са­ги, то он мо­жет во­об­ще не от­ве­чать ей боль­ше, и что она пре­кра­тит пе­ре­пис­ку, ес­ли не по­лу­чит от него от­вет на это пись­мо.

Фу­са­ги обыч­но от­ве­чал в те­че­ние неде­ли, но не в этот раз. От­вет не при­шел и че­рез ме­сяц. Для Ко­та­ке это был шок. Ко­неч­но, от­ве­ты Фу­са­ги бы­ли ко­рот­ки­ми. Но они все­гда бы­ли веж­ли­вы­ми, ка­за­лись чест­ны­ми и ис­крен­ни­ми. По­это­му Ко­та­ке по­ка не уны­ва­ла. Она жда­ла два с по­ло­ви­ной ме­ся­ца.

И на ис­хо­де это­го сро­ка от Фу­са­ги при­шло пись­мо. В нем бы­ла все­го од­на фра­за:

«Да­вай по­же­ним­ся».

Эти два сло­ва рас­то­пи­ли ее серд­це, она еще ни­ко­гда не ис­пы­ты­ва­ла ни­че­го по­доб­но­го. Но Ко­та­ке не зна­ла, как от­ве­тить на пись­мо. Она дол­го под­би­ра­ла сло­ва, но в кон­це кон­цов про­сто на­пи­са­ла:

«Да, да­вай по­же­ним­ся».

Толь­ко поз­же Ко­та­ке узна­ла, что Фу­са­ги ед­ва уме­ет чи­тать и пи­сать. Ко­гда она узна­ла об этом, то спро­си­ла, как ему уда­лось чи­тать ее длин­ные пись­ма. Он объ­яс­нил, что про­сто про­бе­гал­ся гла­за­ми по тек­сту, а в сво­их от­ве­тах ру­ко­вод­ство­вал­ся об­щим ощу­ще­ни­ем от пись­ма. Но про­бе­жав гла­за­ми по­след­нее пись­мо, он ощу­тил, что упу­стил нечто важ­ное. И то­гда Фу­са­ги стал про­сить раз­ных лю­дей объ­яс­нить ему зна­че­ния слов и про­чи­тал пись­мо до по­след­ней строч­ки – вот по­че­му он не от­ве­чал так дол­го.

* * *

Ко­та­ке все еще вы­гля­де­ла так, буд­то не мог­ла в это по­ве­рить.