Пока не погаснет последний фонарь

Кулаки сжались сами собой, когда Тора довольно усмехнулся. Йоко громко выдохнула и закрыла лицо руками. Араи слегка улыбнулся, но я не стала задерживать на них взгляд. Я смотрела на Кадзуо.

– Неправильный ответ, – бесстрастно объявил ненавистный голос, и тогда Кадзуо обернулся ко мне.

– Еще один долг, – одними губами произнес он и улыбнулся, на этот раз искренне.

Он быстро бросил мне что-то, и я автоматически подхватила маленький деревянный брелок, не сводя глаз с Кадзуо. Я замерла в ужасе, но не отвернулась и не закрыла глаза, когда Кадзуо охватило пламя.

Хяку-моноготари кайданкай История кайданов

Страх темноты и тех ужасов, что она таит, преследует человека с древнейших времен. В каком бы уголке Земли ни жили люди, они непременно населят его чудовищами – и лишь от их воображения зависит, кто встретит их во мраке ночи. У древних японцев воображение было очень богатым. И чудовища не заставили себя ждать.

На небольших островах Японского архипелага хватило места целому сонму сверхъестественных существ. Столь тесное соседство не могло не отразиться на мировоззрении жителей Страны восходящего солнца. Если в Европе мифологическое сознание постепенно вытеснялось сначала религиозным, а затем научным, то в Японии вера в сверхъестественный мир, незримо, но ощутимо влияющий на мир реальный, не ослабевала никогда. Это ощущение пронизывает практически все виды японского искусства, но его самым ярким выражением стал жанр кайдана.

Само слово «кайдан» (яп. 怪談) состоит из двух иероглифов. Первый, «кай», означает «что-то странное, ужасное или загадочное», второй, «дан», – «рассказ или история». Довольно часто кайданы называют страшными историями, но это не совсем так – скорее уж это рассказы о загадочном, необъяснимом, не укладывающемся в рамки обыденной жизни.

Хотя историями о демонах и призраках японцы пугали друг друга издавна, как жанр кайдан окончательно сложился в первой половине XVII века – то есть в начале эпохи Эдо. В это время в истерзанной гражданскими войнами стране наконец-то воцарился мир, и люди начали приходить в себя после кровавого безумия прошлых столетий. Они больше не боялись каждый день расстаться с жизнью, и внезапная смерть из реальной угрозы превратилась в пугающую, но маловероятную возможность. Ну а страх быстро становился волнующим кровь развлечением.

Так, в Эдо, главном городе Японии, модным увлечением среди больших компаний, состоящих из столичной золотой молодежи и заскучавших самураев, стала полуночная игра – «Хяку-моноготари кайданкай», или «Встреча рассказчиков сотни страшных историй». Участники игры зажигали сто андонов – напольных фонарей, обтянутых синей бумагой. Количество фонарей было выбрано не случайно. В Японии существовала легенда о хякки яко – ночном шествии сотни демонов, согласно которой каждый август на улицах человеческих поселений, освещая себе путь в темноте бумажными фонарями, появлялась процессия из ста разнообразных демонов и ёкаев. И горе тому, кто повстречался с ними, не запасясь особым оберегом, – его ждала скорая смерть.

В полночь в окружении сотни горящих андонов участники игры начинали по очереди рассказывать кайданы, посвященные зловещим и жестоким существам, а также мрачным событиям японской истории. После завершения каждого кайдана участники гасили один из андонов. Чем сильнее комната погружалась во тьму, тем страшнее становились истории. По легенде, после того, как гас огонь в последнем фонаре, участникам игры являлся Ао-андон, или Синий андон, – демон с синей кожей, длинными волосами, двумя рогами на лбу и острыми черными зубами – и превращал последний из услышанных кайданов в страшную реальность. Именно из-за страха перед синекожим демоном игру чаще всего прекращали после девяносто девятой истории: никто не хотел проверять, насколько правдивы пугающие легенды. Ведь ничего по-настоящему страшного не должно было произойти, пока не погаснет последний фонарь…