Пока не поздно ("Before it's too late") (СИ)

- У меня есть своя воля, и я могу чего-то не хотеть, в этом смысл и в этом разница! - голос Сары сорвался на крик. - Иногда мечта остается просто мечтой, чтобы вдохновлять, согревать, делать нас лучше, в конце концов, заставлять двигаться вперед!

- Браво, дорогая. Меньшего я от тебя и не ожидал, - тихо и ясно произнес Джарет, выступив из тени и возвышаясь теперь над ними жуткой статуей. - Все именно так. Истинно так.

Сара повернулась к нему, глядя теперь решительно, без тени страха.

- Я устала от того, что ты манипулируешь мной, как тебе вздумается, - отчеканила она. Тоби и не думал, что его сестра так страшна в гневе, но Джарет и бровью не повел. - Ты… У тебя нет власти надо мной, Джарет, Король Гоблинов!

- Ох, не говори ерунды, Сара, - к изумлению Тоби, он закатил глаза, и сестра заметно растеряла свой боевой запал. - Посмотри на себя. Ты вся светишься! Не догадываешься, почему? Может быть, мне стоит напомнить тебе?

Сара опустила глаза на свои руки, и Тоби вместе с ней. Это не было метафорой: мягкий жемчужный свет даже здесь, в иллюзии, исходил от ее кожи, делая его сестру какой-то неземной. Тоби понятия не имел, что имел в виду Король, но Сара действительно была теперь какой-то… другой. Джарет как раз озвучил его мысль.

- Уж теперь-то этот мир гораздо больше твой, чем тот, откуда ты пришла.

- Я не…

- Все ты прекрасно понимаешь, Сара. Прекрати себя обманывать. С твоей стороны было бы весьма наивным полагать, что все произошедшее пройдет для тебя бесследно.

Он замолчал, воззрившись на нее, и Тоби, взглянув на сестру, обескураженно понял, что ей нечего возразить. Джарет сделал шаг ей навстречу, помедлив мгновенье, взял за плечи и аккуратно и неожиданно нежно поцеловал ее в лоб. Она закрыла глаза. Затем король развернул ее к себе спиной и одним легким, выверенным движением ослабил шнуровку ее корсета. Сара вдохнула. Джарет медленно провел руками по ее плечам, вдохнул запах ее волос. Он прикасался к ней так, как ребенок прикасается к своей самой дорогой кукле - самой драгоценной игрушке, которая только может существовать для него на этом свете. У Тоби снова возникло ощущение, что он подглядывает за чем-то интимным. Дэвид, очевидно, испытывавший нечто подобное, кашлянул и отвернулся, но Джарету было явно глубоко наплевать на свидетелей, он целиком и полностью был занят Сарой. За свои двадцать пять лет Тоби повидал немало женщин, страсти, отношений, но никогда в жизни не видел ничего подобного - никогда не видел такого взгляда, как у этого фейри: взгляда, полного одновременно великого, неиссякаемого чувства, и при этом такого невероятно темного и страшного желания обладать. Было в этом что-то жуткое: то, как его черные перчатки контрастируют с ее фарфоровой кожей, как он смотрит на нее, как вдыхает ее запах, и главное, как она на это реагирует, не отстраняясь, а как будто замирая, стараясь почувствать и прочувствовать его прикосновение, поддаваясь на его игру, если это, конечно, можно было назвать игрой. Потому что только рядом с Сарой Джарет казался предельно серьезным, будто переставая быть тем, чью роль он играл в своем королевстве - трикстером; хоть и королем, но все же звеном в большой системе правил его удивительного мира. Он становился самим собой.

- Вы проиграли, кстати, - король нарушил воцарившуюся тишину, и его голос эхом отразился от высоких сводов. Не отрываясь от Сары, он вновь осторожно развернул ее к себе лицом - желая, должно быть, проследить за реакцией на его слова. Черт, Тоби всю дорогу даже не сомневался в проигрыше, но эта новость почему-то огорошила его. Джарет продолжил: - У вас не осталось времени, так что теперь вы - все вы - принадлежите Лабиринту. А ты, моя драгоценная Сара, не сможешь попасть домой, - он заправил ей за ухо упавшую на лоб прядь. - Забавно вышло, правда?

Дэвид выругался. Тоби взглянул на сестру, но по ее лицу сложно было что-то понять - кроме того, что она совершенно явно не находила всю эту ситуацию забавной. Во взгляде не было мольбы, не было и страха, который он видел раньше. Она, как будто, как и сам Тоби, ожидала этого и… смирилась? Джарет тоже смотрел на нее, не отрываясь, прямо в глаза. А потом вдруг улыбнулся - и в этой улыбке впервые не было ничего общего с той его обычной зловещей ухмылкой, которую знал Тоби. Он действительно любил ее, с изумлением обнаружил мистер Уильямс. Действительно, по-настоящему любил!

- Даже здесь, в чужой мечте, моя драгоценная, ты самое прекрасное, что я когда-либо видел и знал. Никогда, никогда в жизни я не желал ничего и никого так сильно, как тебя, - произнес он ей на ухо, но в гулкой тишине не расслышать его шепот было невозможно. Эта неожиданная откровенность, невольным свидетелем которой он стал, заставила Тоби содрогнуться. - И все, что я делал с того самого момента, как впервые увидел тебя, я делал только для того, чтобы это желание осуществилось.

Сара молчала, наверное, так и не сумела найти подходящих слов. Не отстраняясь, она так и смотрела в его разные глаза. А он продолжил: