Пока не зазвонил телефон

Стас тоже думал. В основном о том, почему факт передачи платья остался для следствия неизвестным. Как могло получиться, что ни Женя, ни Янина об этом не упомянули?! «Да потому, что «фривольный» вид кухарки безумно раздражал хозяйку! — пришел ответ. — Львова о наряде Лары сквозь зубы говорила. Ей пришлось бы рассказать о нагоняе, о ревности к молоденькой девчонке… А Янина не относится к показным благодетельницам. Ей, видимо, показалось неудобным говорить о том, что она приодела домработницу».

— Стас, — раздался в трубке голос Игоря, — продолжаем действовать в том же порядке. Окружение Львовых мы и так разрабатываем…

— Игорь! — свистящим шепотом перебил майор. — Янину надо срочно вывозить из Игнатово!

В телефоне воцарилась тишина, Мартынов быстро прокачивал предложение. Стас уже готовился услышать отговорку вроде: «Ну ты же рядом, ты с Яны глаз не спустишь, а мы напрасно всю прежнюю работу пустим псу под хвост…» Но неожиданно услышал:

— Действуй по обстановке. Ты лучше в теме, Стас. Получится — вывози Янину или даже всех девчонок. Я об одном прошу: не засветись перед Львовым.

— На него что-то появилось?!

— Нет. Чист аки голубь. Но версия, что Водяной — тандем, еще имеет место. Профайлеры над ней пока работают.

— Гарик, в тандеме может быть даже историк Кнышев! Он девушек убалтывает, типа, помогите разыскать в кустах упавшие очки или вставную челюсть… Вид Кнышева вызывает доверие, а физически крепкий Редькин служил носильщиком! У одного машина и нелепый вид, у другого мускулы…

— Стас, не горячись. Мы разрабатываем всех. Спасибо за наводку, что-то еще есть?

— Нет.

— Тогда на созвоне. А сейчас, прости, я очень занят. Освобожусь, перезвоню.

В телефоне пульсировал ритм гудков отбоя, Стас стоял и, не видя ничего вокруг, остекленело таращился на берег. Потом отключил телефон и ходко направился к крыльцу главного дома. Старший группы капитан Мартынов позволил ему решать по обстановке, и майор не собирался рисковать и медлить. Янину надо увозить! А лучше вывозить всех женщин этого семейства. В прошлую пятницу убийца среагировал на платье Яны, и если после ее отъезда он обозлится и слетит с катушек, то может выместить злобу на ее родственницах.

Сыщик еще не знал, что скажет Львовой. Пугать с налету не хотелось. «Пойму в развитии, — постановил. — Попробую вначале Редькиным постращать, скажу, что здесь небезопасно. А дальше будет видно». Если Львова станет упираться, придется надавить и рассказать всю правду. После этого она сама, хоть силой, дочек из деревни выставит!

На адреналине сыщик преодолел высокое крыльцо в мгновение ока. Распахнул входную дверь…

На прямой линии от порога, через просторный коридор, располагалась кухня, где за обеденным столом сидел хозяин дома. Перед мрачным сгорбленным Львовым стояли стакан, бутылка с коньяком и тарелка с сырной нарезкой.

«Обаньки, — не удержался от удивления майор. — А мы, похоже, плавно направляемся в запой». Утром Гущин мельком видел Диму, тот показался невыспавшимся, но тверезым. Сейчас, дождавшись, когда Анечка уйдет на день рождения, отец всерьез подсел на коньячок.

Не разгибая шеи, Дима повернул голову к двери, поглядел на Гущина. И начал медленно выпрямляться. Выгибать грудь колесом, выпячивать нижнюю челюсть, приобретать позицию хозяина и горделивость… Но сыщика не проведешь. В глазах Димы застыла хорошо знакомая следователю обреченность: взгляд не затравленного зверя, готового с бешенством наброситься, Львов напоминал больного пса — большого, добродушного, потерянного.

Стас много раз встречал таких мужчин. Привыкшие к деньгам и раболепию, они стараются держать фасон, но только надави — текут. Они испуганы, растерянны и чувствуют себя в ловушке. Как к родной маменьке, бегут к адвокатам. Или к «крышам» обращаются.

«Дима не Водяной», — мгновенно понял Гущин. Причем догадку следователь обосновал не интуитивно, с упором на огромный опыт, он сделал вывод трезво: по зрелому размышлению, Водяной не мог себе позволить сегодня напиваться. Убийца все поставил на карту, он обязан оставаться собранным и хладнокровным, выдержанным и всевидящим. Представить, что человек, замутивший хитроумную комбинацию, сломался и затосковал, ушел в запой, майор не мог.

Пройдя через прихожую, Стас невозмутимо поинтересовался:

— А где Евгения? Мне нужно с ней поговорить.

Дмитрий пожевал губами и выдавил:

— Пошла Анфису проведать. — Подумав, Львов потянулся к бутылке: — Со мной, майор, выпьешь? «Конина» хорошая, французская…

Львов еще держал марку. Но Гущин понял, что мужик готов сломаться. Потек. С громким скрежетом отодвинув от стола тяжелый деревянный стул, Стас сел напротив Львова.

— Налей, — кивнул. Немного снять стресс и ему не помешает. Сыщик с трудом удерживал желание схватить депутатского мужа за грудки, тряхнуть и малость порычать в замутненные глазоньки.