Пока не зазвонил телефон

— Хорошо, что вы ничего не говорите, Станислав, — не поворачиваясь, неожиданно заговорила художница.

Стас удивился: откуда девушка узнала, что к ней подкрался он? «Наверное, по шарканью определила. Услышала, как трость скребется по газону», — предположил майор и поинтересовался:

— А почему?

— А потому что не люблю, когда люди, ничего не понимающие в живописи, начинают бросаться дежурными фразами вроде «чувствуется настроение» или «ах, как много воздуха!». — Янина кинула через плечо насмешливый взгляд и, заметив смущение майора, негромко фыркнула: — Вы собирались сказать нечто подобное?

По сути — в точку. Стас собирался как-то завязать разговор и готовился ляпнуть что-нибудь такое-эдакое из экскурсионно-музейных воспоминаний. Но как только, можно сказать, попался, то рубанул всю правду-матку:

— У вас дурное настроение, Янина, но я не собирался этого отмечать.

— О как! — подняла брови девушка. — Чувствуете, значит?

— Ну… это не особенно и трудно. Хотя я и не знаток…

— А хотите знать, какое у меня сегодня настроение, господин «не знаток»? — перебила Янина.

Стас не успел кивнуть, девушка взяла стаканчик для полоскания кисточек с почти черной водой и резко выплеснула содержимое на незавершенную картину.

— Вот такое у меня настроение! — Янина повернула к сыщику лицо с запылавшими щеками и прищурилась.

Но Стас смотрел не на нее, а на огромное пятно, которое, словно пробоина в реальности, осталось на бумаге. Грязная вода размыла и утягивала за собой и без того безрадостные краски, стекала на траву…

Гущин, признаться, недолюбливал богемных девиц с экзальтированными выходками. И сейчас был неприятно удивлен тем, что и Янина оказалась из их числа: выплеснула злость и воду на работу и ждет от сыщика реакции.

Зачем? Что она хочет этим показать? Напрашивается на душещипательную беседу, на вопросы?

— Простите, — продолжая удивлять, заговорила девушка. — Вы правы, у меня сегодня пакостное настроение, все валится из рук, ничего не получается. Хотелось побыть одной…

— Я помешал?

— Вы? — хитро улыбнулась Янина. — Вы-то мне совсем не помешали, Станислав.

В словах, а особенно в тоне старшей дочери Львовой сыщику послышался намек. Он вспомнил, как Дмитрий говорил, что Янина отказалась от поездки в магазин в последний момент, а маму и ее сестру Владислав повез…

«Она что, ухажера сплавила?! — появилась догадка. — Сказала, что едет, Владик, разумеется, предложил себя в шоферы, а когда Янина в последний момент отказалась, ему уже было неудобно идти на попятную?»

Судя по плутоватому выражению лица Янины, сыщик угадал. Девушка принялась собирать кисточки и краски.

— Попьете со мной чаю? — предложила следователю.

— Лучше кофе, — улыбнулся Стас, с утра успевший только наспех сделанный бутерброд проглотить.

— Отлично. Наши еще не скоро возвратятся, Нюра поехала выбирать подарок на день рождения Максима, соседского паренька. — Дочь Львовой повернула к сыщику лицо и смешно наморщила нос. — Событие. Последние два года, когда мы в августе собирались в Игнатово, Макс, как нарочно, уезжал с родителями на курорт. В этом году срослось. И молодежь идет в загул.

— У Нюры первая любовь?

Художница, вернувшись к сбору принадлежностей, вздохнула:

— У нас здесь у всех первая любовь случалась. Игнатово — знаковое местечко для всей нашей фамилии. Макс, кстати, неплохой паренек, Нюра по нему, — Янина закатила глаза, — всю зиму сохнет. Ждет не дождется лета.

«Понятно, почему Аня закатила матери скандал, когда та предложила уехать, — подумал Стас. — В Игнатово все наконец „срослось“, а тут — мы уезжаем, дочки, срочно…»

— И сколько Максу стукнет?

— Семнадцать! — Янина подняла вверх горсть кисточек, как будто восклицательный знак поставила. — Самый возраст для первого романа.

— Надеюсь, не в стиле Монтекки и Капулетти?

— Скажете тоже…

Переговариваясь и посмеиваясь, Янина собрала мольберт, сыщику позволила нести только пустую баночку и двинулась к гостевому дому.

— Пойдемте, Стас. Мама говорила, что вы не смогли с кофемашиной совладать, буду вас учить.

— Премного благодарен, — поддержал ироничный настрой сыщик.

На кухне избушки разговор продолжился. Янина больше говорила, сыщик больше слушал. Художник-реставратор рассказала о своей работе, о житье в Италии… О бывшем муже — ни слова. Табу.

Послушная хозяйке кофемашина нафыркала две чашечки эспрессо, Янина приготовила бутерброды с колбасой и сыром, полубоком села за стол напротив Гущина. Поглядела на жадно жующего сыщика и замолчала.

У Стаса снова появилось ощущение, что Янина напрашивается на разговор. Ей необходимо выговориться, рядом только близкие люди, с которыми девушка почему-то не захотела откровенничать, но подвернулся сыщик. Как случайный попутчик в купе. Причем умеющий профессионально слушать исповеди, так почему бы нет?

Стас отложил в сторону надкусанный бутерброд и, чуть подавшись вперед, поинтересовался:

— Вы хотели меня о чем-то спросить, Янина?