Пока не зазвонил телефон

— Что? — усмехнулся тот. — Очканул, служивый? — И растянул губы в высокомерной ухмылке. — Не бойся, бить тебя не стану. Не хочу оставлять в подвале следы крови, бетон — пористый материал, кровь до конца с него не отмыть. — Михаил вновь сел на верхнюю ступеньку и достал из кармана ветровки моток бечевки. — Я тебя задушу, мент. Быстро, обещаю. Ты почти ничего не почувствуешь, если, конечно, сам не захочешь, чтобы это было больно.

Маньяк повесил веревку на колено, опять потянулся к карману и, достав из него смартфон, нажатием кнопки заставил монитор светиться. Посмотрел на какую-то картинку и неожиданно улыбнулся мягко, умиротворенно. Показал картинку следователю:

— Спит моя принцесса. — Гущин, вытянувшись вперед, разглядел изображение, идущее от камеры наблюдения. Объектив был направлен на постель, где, укрытая розовым пледом, мирно спала Янина. — Так что там моя девочка тебе обо мне рассказывала? — с деланым равнодушием, возвращая мобильник в карман, поинтересовался Водяной.

Гущин облизнул пересохшие губы и, откидывая голову назад, легонько треснувшись макушкой о трубу, ответил:

— Ты ее первая любовь.

— И все?

— Она сказала, что вас застал Глеб и был дикий скандал.

Убийца помрачнел. Скривил лицо и выдавил:

— А о том, что отец запретил нам встречаться, она не рассказывала? Типа мы брат и сестра… Янина не сказала, что родной отец заставил любимую девушку от меня отказаться?

«О как! — опешил Стас, прекрасно помнивший: сегодня утром Львов рассказывал, что пытался утихомирить разошедшегося Глеба. Дмитрий как раз приветствовал бы роман приемной дочери и сына! — В чем дело? Дима обманул?» Или сама Янина не захотела развивать отношения, поняла, что не любит Михаила, поскольку видит в нем в первую очередь брата, но вложила свое мнение в уста отца? Не смогла признаться Михаилу, что не любит его, и объяснила свой отказ решением Львова?

Да, так могло быть. Янина ненавидит выяснять отношения и оправдываться. Подобные разборки она находит пошлыми и всячески избегает скандалов.

Подумав, что нашел разгадку, Гущин принялся в безумной спешке делать выбор. Говорить убийце правду категорически нельзя, так как это может отразиться на Яне. Но поддерживать его уверенность — это все равно что продолжить строить вывернутый мир, которым окружил себя маньяк. Михаил начнет притязать на отнятую любовь, начнет настаивать на немедленной близости с Яниной, форсировать события!..

— Миш, она почти забыла о своей любви, — негромко произнес Гущин. — В Янине осталась только грусть, не надо заставлять ее все вспомнить сразу же, ты понимаешь? Дай ей опомниться…

— Кого ты учишь, мент! — озлобленно прикрикнул Водяной. — Я сам разберусь со своей принцессой!

— Дай ей опомниться! — взмолился сыщик. — Не принуждай ее…

— Заткнись. — Михаил пренебрежительно скривил губы. — Я сам знаю, что и когда мне делать.

— Да, да, — забормотал майор. — Ты не нанесешь вреда своей любимой…

— Не нанесу. Она сама все вспомнит… Да и о чем вспоминать-то? Она меня любит…

Маньяк зомбировал себя уверенностью, и Стас боялся нарушить шаткое равновесие в его мозгах. Михаил, слов нет, организованный несоциальный тип, умеет собой владеть, он ни разу не оставил следов, то есть способен себя контролировать… Но здесь сейчас Янина! Она объект его желаний! Что будет, если на этот раз его контроль отключится?!

Стас решил быстро перевести разговор с предмета страсти на иной раздражитель. На отца.

— Миш, а почему ты не поговорил с папой и не попросил у него разрешения встречаться с любимой?

— Янина попросила этого не делать, — после паузы мрачно ответил Водяной.

«Все верно, — подумал Стас. — Янина сообщила, что против их любви восстал отец. И сейчас эту тему надо немедленно снять». Гущину очень хотелось знать, как именно Янина обосновала свою просьбу — довольно странную, надо сказать, — какие веские причины нашла для влюбленного парня и не позволила ему поговорить с отцом. Но майор боялся возвращать психопата к болезненным воспоминаниям, так как, похоже, уклоняясь от поклонника, молоденькая художница перестаралась: перемещая недовольство Михаила на отца, Янина перегнула палку… отсюда все и началось. Затаенная ненависть к родителю и невозможность быть с любимой нашли выход — через годы выплеснулись в изуверство. Можно, конечно, попробовать попросить убийцу взглянуть на ситуацию с другой стороны: пусть взглянет на все с точки зрения того, что сам во многом виноват — не захотел бороться, отступил. Но эта попытка, как заранее знал Гущин, обречена на провал. Особенность психики серийщика в том и состоит: он никогда ни в чем не виноват. Подобные Михаилу типы страдают нарциссизмом, убивая, они полагают, будто защищают свою честь, а в самом факте насилия повинны тяжелые личные обстоятельства, среда, окружение, общество непонимания. В этом смысле убийца глух и слеп, так что незачем сотрясать воздух и, как говорится, раздражать гусей.

Михаил вновь поставил перед глазами мобильный телефон, любуясь спящей Яниной, произнес: