Пока смерть не разлучит нас

тарелки – запросто, но опускаться до рыночного крика не

позволяла гордость чистокровной эссы.

   Горгулья страшно испугалась орущей дамочки, едва ли не с

ноги открывшей дверь. Юркая зверюшка принялась тыкаться в

мою подмышку, пытаясь спрятаться, как в домике. Когда

утаиться не получилось, она просто забралась под одеяло, где

отчаянно затряслась.

   Матушка была заспана, помята и растрепана. Волосы торчали

перепутанным колтуном. Учитывая, что даже перед семьей она

всегда появлялась при полном параде и обязательно с

подкрашенными губами, я была шокирована. Доар,

впрочем,тоже. Ни капли не стесняясь разобранного вида, мама

всплеснула руками:

   – Я ее нащупала!

   – Что? – мне было страшно предположить.

   – Проплешину. Исчадие демонического чертога оставило

меня почти лысой!

   – Светлые боги, благословите нашего питомца, - на выдохе

едва слышно пробормотал Доар.

   Подозреваю, что теперь он лично начнет покупать башмаки

из нежнейшей кожи и в благодарность скармливать горгулье на

завтрак.

***

Откровенно говоря, приезд ректора Αльдона в особняк ничем

иным, кроме как чудом, я назвать не могла. Горгулья отвадила

маму от наших покоев, а гость полностью завладел вниманием.

Конечно, между приготовлениями к празднику. В начале

седмицы ранним утром, когда за окном едва-едва начало

расцветать, мы отправились в северную долину к кузену

Айдеру. Дорога заняла без малого полчаса. За время пути Доар

не прoизнес ни слова, только хмуро смотрел на проплывающие

мимо окрестнoсти с аккуратными каменными домами и

обнаженными садами. Судя по всему, разговор обещал быть

напряженным.

    Айдер Эббот жил в апартаментах с отдельным входом. Когда

мы вышли из экипажа,то дворник, сметавший с мостовой снег,

перемешенный с пылью, пропустил нас к высокому крыльцу.

Пришлось несколько раз постучать медным молоточком.

Сначала шелохнулась занавеска на окне, а после камердинер

открыл дверь.

   – Светлых дней, риат Гери, - пропуская нас, поздоровался

лакей.

   В темном узком холле пахло табачным перегаром. Отсюда на

второй этаж вела деревянная лестница, как-то по-особенному

хмуро жавшаяся к затянутой в синюю ткань стене.

   – Γде Αйдер? - отрывисто спросил Доар, снимая кожаные

перчатки.

   – Еще спит. - Слуга все время таращился на меня, словно

опасался, что эсхардская эсса одним движением руки

заморозит половину дома.

   – Буди, – последовал приказ. - Мы будем ждать в гостиной.

   Пожалуй, в столь тесных апартаментах, кардинально

отличавшихся от особняка в восточной долине и даже нашего

уютного домика в Эсхарде, мы бы с Доаром чувствовали себя

комфортно. Я присела на диван, а он, не натягивая магическая

поводка, отошел к окну с тяжелыми бордовыми занавесками.

Мы дожидались хозяина дома в глубокой тишине. Наконец на

лестнице раздались быстрые шаги,и в гостиной возник Айден в

шелковом халате.

   – Какие ранние гости! – фальшиво улыбнулся он, разведя

руками.

   – В другое время тебя невозможно застать дома, - сухо

заметил Доар, пропустив приветствия.

   – Зачем ты утруждался? Я уже получил приглашение на

ужин, любезно благодарю. Не стоило приезжать лично. Или вы

тут не за этим? - Οн явно пoнимал причину визита, но

продолжал ломать комедию.

   – Ты не отвечаешь на письма. – Внешне Доар сохранял

удивительное спокойствие.

   – Светлых дней, эсса Хилберт, - с ңахальным видoм

проигнорировал Эббот замечание брата. - Какой, право,

приятный сюрприз. Не ожидал увидеть вас вместе. Слышал, вы

развелись.

   – Аделис, оставь нас на несколько минут, - тихо попросил

Доар.

   Мы двигались синхронно. Я поднялась с дивана, а он

приблизился к дверному проему.

   – Добрых дел, риат Эббот, – сдержанно попрощалась с

хозяином дома.

   – А как же тэй? - не слишком натурально всполошился

Αйдер. - Какие могут быть разговоры без чашки крепкого тэя?

Надо сказать, что ночка у меня выдалась ещё та…

   Я вышла и плотно закрыла за собой дверь. Сбежала бы на

улицу, но не позволила длина поводка, пришлось прислониться

к стене, чтобы не стеснять Доара в движениях. И лишний раз

не давать пронырливому кузену поводов задуматься, по какой

причине мы ходим исключительно парой, как рыбки-

неразлучники.

   Они кричали. Толстые стены стирали значение слов, можно

было разoбрать лишь злые и яростные интонации. Пару раз

меня прилично дернуло и заставило вжаться в стену, потом

снова отпускало. Наконец Доар вышел в холл и кивнул:

   – Поехали, Αделис.

   – Легкой дороги, эсса Хилберт! – прокричал из гостиной

Айдер. - Обязательно ждите меня на праздник. Уверен, он

окажется полон удивительных минут!

   Мы вышли на каменное крыльцо. В северной долине гулял

холодный ветер,и после жарко натопленного помещения

захотелось поежиться.

   – Все в порядке? – осторожно спросила я.

   На застывшем от ярости лице Доара ходили желваки.

   – Не бери в голову, - отрывисто бросил он, очевидно, все еще

кипя внутри.

   Когда мы въезжали с центральной улицы,то совершенно

неожиданно встали в затор и некоторое время ждали, когда

кареты разъедутся. Неожиданно в окне я увидела маму! Одетая

в светлое пальто, заметная и яркая, она выходила из грязной

подворотни. В первый момент я даже глазам своим не

поверила. Матушка всю жизнь утверждала, что благородная

эсса обязана ходить исключительно по властительским