Пока смерть не разлучит нас (СИ)

досаду. Во всем виновата суматошная ночь. Я всегда

становилась ужасно раздражительной по мелочам, когда не

высыпалась.

   – Хорошо, смотреть можно,трогать нельзя, - кивнул Доар. -

Принимается! Другие правила?

   – Ты заранее предупреждаешь меня, когда мы собираемся

выезжать из дома. Не хочу, чтобы над душой стояли, подгоняли

и злили.

   – Справедливо, – кивнул он. - Позволь резюмировать:

никакого спиртного, любовных утех, сна голышом и

неожиданных визитов.

   – Могу пообещать,что я тоже не стану трогать чужих мужчин.

   – Да ты меня успокоила, – издевательски протянул Доар. -

Раз у тебя все,то и у меня есть одно требование.

   – Я слушаю.

   Неожиданно его ухмылочка растаяла, взгляд заледенел.

   – Не делай нашу совместную жизнь невыносимой, - тихо

произнес он. - Мы оба знаем, Аделис, что ты мастерски умеешь

трепать нервы.

   – Это относится и к тебе, Доар, - не дрогнула я.

   – И следи за своим питомцем!

   Не прошло и секунды, как дом содрогнулся от невероятного

грохота. Казалось, что где-то рухнула стена.

   – Особняк рушится? - по-настоящему испугалась я.

   Нахмурившись, раздетый до пояса хозяин дома подвинул

меня и поспешил проверить, что случилoсь.

   – Постой! – окликнула его я. - Мне надо чем-то прикрыться!

   Не замедляясь, он подхватил с пола свою рубашку и швырнул

мне в лицо.

   – Надевай!

   Одевалась на ходу, шлепая пятками по ледяному полу и

путаясь в рукавах. В пуговицах застряла нечесаная прядка,

пришлось посильнее дернуть, выдрав и пуговицу, и пару

волосинок. К середине коридора кособоо застегнутая рубашка

спустилась до колен, прикрыв ночную сорочку. Из холла

доносились людские крики, сердце замирало от дурного

предчувствия. Неуели действительно рухнули стены? А если

кто-нибудь пострадал?! Последняя мысль заставила меня

прибавить хода.

   Возле балконной балюстрады стоял Гаэтан в шелковом

халате и ночном колпаке на птичьей голове. Оттопырив

мизинчик, он прихлебывал из чашечки тэй и невозмутимо

следил за светопреставлением в холле.

   – Доброе утро, – оглянулся он.

   Не знаю, почему старик решил, будто у кого-то из нас утро

доброе. Было очевидно, что у всего особняка оно выдалось

исключительно плохим.

   – Никто не пострадал? - резко спросил Доар и, глянув с

балкона вниз, без преувеличений потерял дар речи.

   В воздухе кружила пыль. С одной стороны холла рухнули

леса, обнажив заново перетянутую серебристой тканью стену.

Вместо входной двери зияла сквозная дыра. Дверь, конечно,

никуда не исчезла, но выбитая чьим-то мощным ударом

вывалилась на парадную лестницу. Испуганный народ таился

кто где, даже бравые идэйцы.

   – Что это? – прошептала я.

   – Это, моя дорогая эсса, новый ремонт. - Гаэтан прихлебнул

тэй. - Я вот думаю, коль случилась оказия,то купим ткани

ручной работы? Все равно стены заново перетягивать.

   – Хозяин! – донесся снизу страшный голос лакея.

   – Эрл, почему вы прячетесь? - рявкнул Доар.

   Послушный лакей появился в поле зрения. Перед собой он

нес садовую метлу, большую, пушистую, словно пытался за ней

спрятаться. Неожиданно бедняга пригнулся, прикрываясь

садовым инструментом.

   – Демон не дремлет! – заорал он и галопом бросился обратно

в убежище.

   – Какой еще демон? - начал терять терпение Доар.

   С возрастающим недоумением я перевела взгляд к

многокаскадной люстре. Цепляясь за нее задними лапами, на

ободе головой вниз висела перемазанная в саже горгулья. Она с

насладением отгрызала длинные, похожие на хрустальные

стрелы подвески,и швыряла их на пол.

   – Доар, - тихо позвала я, пытаясь указать на нашего

домашнего питомца. – на не сбежала…

   – Зачем выбили дверь? - не слыша, бранился Доар.

   – Демона ловили! – крикнул снизу стражник-маг. Не

оставалось сомнений, что oт неудачного магического удара не

только вылетела дверь, но и рухнули леса.

   А горгулья начала карабкаться выше, люстра дрожала,

подвески истерично зазвенели. Зверушка ловко забиралась к

крюку, на котором висела громадина. Медлить нельзя!

   – Простите, мастер, - пробормотала я, забирая у Гаэтана из

рук чашку.

   – А? - Он удивленно покрутил в руках хрупкое фарфоровое

блюдце.

   Я выплеснула остатки тэя в воздух и махнула рукой, пoсылая

ледяное заклятье. Капли отлетели к люстре,и хрустальная

громадина начала стремительно покрываться темно-

коричневым инеем.

   – Аделис,ты рехнулась? - рявкнул Доар и, наконец, заметил

детеныша, в панике ползущего к потолку.

   Молниеносное замерзание сковало подвески, превратив их в

острые сосульки, и задело горгулью. Шкодливая тварь

покрылась твердыми чешуйками бжжгйжб и каменной

фигуркой с грохотом сверзилась на пол. Тишина,

последовавшая за устранением хулиганки, была по-настоящему

монументальной. Народ не верил в избавление и не торопился

вылезти из укрытий. Вдруг демон придет в себя, разозлится и

кого-нибудь загрызет?

   – А почему снег коричневый? - полюбопытствовал Гаэтан,

первым прервав молчание.

   – В цвет тэя, - осторожно объяснила я, боясь посмотреть в

стoрону Доара. Даже на расстоянии чувствовалось, как он

пышет недовольством.

   И в этот момент, недоуменно озираясь,через порог

перешагнул Якоб, как всегда с утра торопившийся на службу к

дорогому хозяину. Вид разгромленного холла, обрушенных

лесов и людей, старавшихся по возможности растаять в этом

хаосе, заставил его оцепенеть.