Пока смерть не разлучит нас (СИ)

полголоса, как и положено двум чистокровным эссам, мы

приблизилась на расстояние вытянутой руки. И пусть ни одна

из нас не сорвалась на пошлый крик, нo от ног по паркету

разбежались снежные ручейки, грозившие перекинуться на

мебель и стены. Думаю, что ремонт в рабочем кабинете Доар

просто не заслужил.

   – Ну, все! – отрезала матушка. - Собирайся! Мы уезжаем из

иора.

   – Как скажешь, - кивнула я, на кратчайшее, но замечательное

мгновение вызвав в лице родительницы замешательство.

   – Кхм? - послышалось вопросительное покашливание Доара.

   – Извозчика уже отпустили, - махнула я рукой, – попрошу,

чтобы для тебя и дорожного саквояжа заложили карету.

   – делис, - вдруг перебил меня Доар, - выйди, пожалуйста.

   – Я? - удивленно изогнула брови.

   – Да, - кивнул он в сторону двери. - Позволь нам с твоей

матушкой поговорить наeдине.

   – Ты шутишь?

   – Похоже на то, чтобы я шутил? – вопросом на вопрос

ответил Доар.

   – Хорошо, как скажешь, - проигнорировав нарочито ехидное

фырканье матери, намекавшей, как жалко выглядит моя

покорность, я повернулась к двери. Тут случился конфуз: длина

поводка не позволила сделать ни шагу. Передо мной словно

выросла невидимая стена.

   – Доар? – позвала благоверного.

   – Что, Аделис? - ровным голосом переспросил он.

   Я оглянулась. Он стоял, скрестив руки на груди, и не

шелохнулся. Матушка наблюдала за нами с возрастающим

недоумением. Наконец она обратила взор на ненавистного

риорца:

   – Полагаю, вы хoтите объяснить, что происходит, риат Гери.

   – Верно, эсса Хилберт, - кивнул он. - Вы можете устроить

очередной cкандал и изобразить обморок или вернуться в

Эсхард,испортив отношения с дочерью, это ничего не изменит.

Мы с Аделис разведены, но очень крепко связаны магией. Ни

шага друг от друга. Ни днем, ни ночью.

   – Вы пытались разрушить связь?

   – И не раз, - согласился он. - Коль Аделис не может выйти за

дверь, пока я стою на месте,то задам вопрос в ее присутствии:

вы отдадите вашу дочь риорцу?

   В следующий момент мама закатила глаза и очень прицельно

упала в обморок на диван. Браво, Доар! Наладил, называется,

отношения с тещей.

   – Светлые боги, зачем ты ей подал идею лишиться чувств? -

проворчала я. - У тебя нигде не припрятано баночки с

нюхательной сoлью?

   – Знаешь ли, в моем кабинете обычно появляются люди с

нервами покрепче, - уверил Доар, – но у Эрла наверняка

найдется.

   Тут страдалица, видимо, посчитала, что довольно лежать на

чужих диванах, надо честь знать. И желательно вместе с этой

самой честью эсхардской эссы переместиться в ложе

поудобнее. лухо застонав, она приложила ко лбу ладонь и

проскрипела:

   – Воды.

   Дожидаться, пока дочь метнется к графину, стоявшему на

подоконнике, матушка не пожелала. Не открывая глаз, тихо

щелкнула пальцами и наполнила стакан.

   – Подай матери воды, – прошептала она. - В этом доме

ужасно душно.

   – Тебе следует снять уличное пальто, - сухо посоветовала я,

подавая стакан.

   В себя притворщица пришла сразу после крошечного глотка,

а потом с подозрительной охотой заняла вторую по величине

спальню.

   Обед матушка проигнорировала, запершись в комнате, зато

на ужин явилась во всей красе: накрашенная, надушенная,

холодная, как лед. Казалось, будто весь день провела перед

зеркалом, приводя себя в порядок, а заодно обдумала

злодейский план. Высоко держа голову, она вошла в двери

столовой и кивнула мужчинам, поднявшимся из-за стола:

   – Приятной трапезы, риаты.

   После дурацкой выходки с ледяной статуей на

неприкосновенном фонтане аэтан не воспринимал меня как

эссу. Подозреваю, что в его сознании за мной прочно

укрепилась роль местной хулиганки. Появлением моей

матушки он явно восхитился. Она умела себя подавать не хуже,

чем подавались деликатесы во властительском дворце.

   Матушка уселась и позволила дерганому Эрлу наполнить

тарелку горячим. Испробовав кушанье, она поморщилась:

   – Риат Гери, моя кухарка готовит лучше, чем ваш шеф-повар.

   – Намекаете, что в Риор следует привезти и кухарку? – не

преминул съехидничать он.

   Я глубоко вздохнула. Вечер обещался стать исключительно

нервным.

   – Руфь никогда в жизни не покинет Эсхард, - покачала

головой мама, словно всерьез рассматривала перспективу

переезда в восточную долину к густым лесам, неровным

дорогам и колдунам-самоучкам. – Я к тому, что в вашем доме

явно не хватает женской руки.

   Камень, брошенный в мой огород, попал не просто на грядки,

а буквально тюкнул мне по лбу, даже голова затрещала. Я

положила в рот кусочек отбивной и принялась энергично

жевать, мысленно воспевая повара за невероятную жесткость

мяса. До конца ужина можно рот не открывать.

   – Не стоит, делис, есть с такой жадностью, – заметила

матушка.

   Мясо немедленно пошло не в то горло,и я схватилась за

стакан с вoдой. Доар нахмурился.

   – Зато ваша дочь мастерски работает со льдом, - неожиданно

встал на мою защиту Гаэтан. – При нашей первой встрече она

продемонстрировала ледяную статую наездника. Очень тонкая

работа, несмотря на некоторые огрехи в фонтанировании.

   – Да, поделки у нее действительно получаются неплохие, -

согласилась мама,и я с силой сжала в руке вилку.

   – Эсса Хилберт, - вдруг вступил в разговор Доар, – вы знаете,

в Риоре есть отличная поговорка. Вообще обычно ее говорят