Пока смерть не разлучит нас (СИ)

следил, как влажным полотенцем я пыталась добраться мокрой

шевелюры.

   – Лисса, - остановил он, – я тоже знаю отличный способ

согреться,и твоя тряпица нам будет только мешать.

   – Какой? – непонимающе моргнула я.

   – Такой…

   У Доара были холодные губы, но отчего-то очень горячие

руки,и контраст сводил с ума. Мы не тушили свет и не

расправляли постель. Ледяное купание действительно имело

исключительно бодрящий эффект. Даже не знаю, может,

стоило матушку поблагодарить за мелкую пакость?

Признаться, я полагала, что размах у нее пошире моего. И ведь

что самое обидное, совсем не ошиблась!

   В середине ночи меня разбудил странный шорох.

   – Аделис-с-с… – прошептал кто-то. - Дочь моя…

   – А? - Я с трудом разлепила веки и спросонья едва не заорала

в голос. В изножье кровати мама, oбряженная в чепчик и халат,

держала свечку. - Мама?!

   Доар немедленно проснулся и ошарашено уставился на тещу.

   – Мама, что… как… Светлые боги! Зачем ты пришла? - Я

судорожно натягивала на голые плечи одеяло. – Почему ты со

свечой? В доме не зажигаются живые огни?

   – Они замерзли, - произнесла она странным голосом.

   – Эсса Хилберт, не хочу показаться грубым, - хрипловатым

голосом вымолвил Доар, - но, честное слово, перебор. Вы,

конечно, можете чувствовать себя как дома, но почему же все

время забываете, что все-таки у нас в гостях?

   – иат Гери, вы грубы! – патетично воскликнула она.

   – Я… – Он потерял дар речи.

   – Мама ты вошла в запертую на замок дверь! – возмущенно

вoскликнула я.

   – Я стучалась, никто не ответил.

   – Конечно, мы же спим! Ты хотела проверить, строим ли мы

на ночь стену из подушек?

   – Умоляю тебя, делис, – закатила мама глаза. - Твоя мать

была замужем за твоим отцом и прекрасно понимает, чем

занимаются взрослые люди по ночам.

   – Спят! – в один голос воскликнули мы с Доаром.

   – Именно, а я не могу заснуть, - немедленно выкрутилась она,

видимо, намекая, что негостеприимные хозяева всенепременно

обязаны озадачиться бессонницей гостьи. - Забыла пузырек со

снотворным и решила спрoсить у родной дoчери, не

прихватила ли она один из шкафчика у Руфи, когда сбегала из

дома.

   – Нет.

   – Очень недальновидно, Аделис, - покачала гoловой матушка.

- Между прочим, снотворное должно быть в шкатулке каждой

эссы. Мужчины ведь никогда не верят в женские мигрени.

   – Эсса Хилберт… – Доар откашлялся. - Почему вы говорите и

смотрите на меня?

   Из шкафчика у Руфи я взяла только пузырек с

успокоительными каплями. бсолютно точно теперь нам с

Доаром не помешает принять это замечательное снадобье.

   – Что ж,теплых снов, – пожелала она и добавила: – В доме

очень холодно. Напрасно вы пренебрегаете одеждами для са.

   Дверь закрылась. В комнате стало очень тихо. Некоторое

время, совершенно ошарашенные нахальным вторжением

коварной мамаши со свечкой, мы с Доаром сидели на кровати

и пялились на шторы.

   – Доар… – позвала я.

   – Ты уже говорила, что тебе очень жаль, - заметил он.

   – Честное слово, мне никогда не было так стыдно. Утром

мама уедет!

   – Ты в это веришь? - с изрядной долей скепсиса уточнил

Доар.

   – Нет, но говорят, если повторить желание десять раз, то оно

обязательнo сбудется.

   – Давай просто придвинем к двери диван, - предложил он. -

Диван ее точно остановит.

   Мы ограничились тем, что заблокировали ручку спинкой

стула. Бухнулись в кровать, но сон не шел. Я лежала в темноте,

прислушиваясь к дыханию Доара.

   – О чем ты думаешь? - прошептала я.

   – У меня почти полный комплект женатого человека:

супруга,теща, горгулья и ремонт.

   – От горгульи мы избавились, - напомнила я.

   – Угу, ловко ты придумала подарить ее Альдону, - хмыкнул

он и добавил: – Жаль,тещу Альдону не подаришь.

ГЛВА 8. Пока смерть не разлучит нас

– Я решила! – Мама припечатала ложку к столу. - Я остаюсь.

   Гаэтан подавился яичком всмятку, Эрл выронил в соусник

ложку, расплескав жирные томатные кляксы по белоснежной

скатерти, у меня нервно дернулось веко, а на лице Доара на

мгновение мелькнуло выражение вселенской тоски. Похоже,

вoдворение тещи в особняке он воспринимал неизбежным

злом.

   – Не радуйтесь, - добавила она, - ненадолго.

   Мы дружно выдохнули.

   – На пару месяцев. Дольше не смогу – Руфь изведется.

   Доар поперхнулся тэем и от греха подальше отставил чашку.

   В голову мне пришла мысль написать Руфи и слезно

попросить, чтобы она потребовала от матушки немедленно

вернуться в Эсхард. Пусть, к примеру, соврет, что на наш дом

напали дикие горгульи или в погребе случился пожар. Но

лучше все сразу! Горгульи, мерзавки, устроили пожар в

погребе!

   – Хотите попутешествовать по Риору? - с затаенной

надеждой спросил Доар.

   – О чем вы, риат Гери? - фыркнула мама. - Я планирую

заняться организацией вашей свадьбы. Или вы с Аделис до

конца дней собираетеcь жить в грехе?

   Однозначно в грехе нам жилось куда как веселее, чем с

брачными метками. И если Доар не догадывался, во что его

навязчиво пытались втянуть,то я уже спускалась в

демонический чертог, где деятельные мамаши готовили

венчальные церемонии дочерей, и возвращаться не

планировала. Светлые боги! Даже если меня потащат волоком,

вырвусь и сбегу! До сих пор не могу без содрогания

вспоминать месяцы после возвращения из академии, когда