Пока смерть не соединит нас

Эрве прав. Главное — придать этим двум смертям видимость несчастного случая. И он принялся лихорадочно соображать.

Тихое преднамеренное убийство, никак иначе.

* * *

Серван приехала в Анколи вечером. Пикап был припаркован у дороги, но дом оказался закрыт.

Она решила подождать Венсана на террасе, но, не дождавшись, захотела воспользоваться последней щедростью великодушного солнца и пошла вверх по тропе. По дороге она сорвала несколько крупных ягод малины и съела их на ходу.

Пройдя около километра, она увидела Венсана; он сидел на камне и смотрел в пустоту. С радостным тявканьем к ней подбежал Шерлок. Венсан обернулся и улыбнулся ей бесконечно грустной улыбкой. Не двигаясь с места, он сделал жест рукой, словно приглашая ее сесть рядом и присоединиться к его безмолвному созерцанию.

— Добрый вечер, — произнесла она, усаживаясь рядом с ним.

— Привет… Я собирался возвращаться… Не думал, что ты приедешь так скоро.

— Зато мне удалось размять ноги… и съесть несколько ягод!

Устроившись у ног хозяина, Шерлок принялся ловить кружившую вокруг него муху.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

Он ответил не сразу. Потом решился на откровенность:

— Как приговоренный к смерти.

— Не говори так, прошу тебя!

— Я боюсь, — признался он. — Боюсь за тебя.

— Но почему? — возмутилась она. — Ты что, считаешь, что я, в отличие от тебя, не способна себя защитить?

— Потому что ты никак не связана с этой историей. Я не должен был втягивать тебя в нее…

— Ты не заставлял меня, — напомнила она. — Я по собственной воле начала расследование… Мне кажется, ты настроен слишком пессимистически.

— Трудно быть настроенным по-другому!

— Партия еще не проиграна! Поверь мне… Жаль, что сегодня утром я ничего не нашла в доме отца Жозефа. А я была так уверена! Кюре всегда много пишут. А у Жозефа не было ни телевизора, ни радио… Что же он делал в свободное время?

Венсан насмешливо взглянул на нее:

— Быть может, молился?.. У меня, к примеру, тоже нет телевизора, но я не пишу!

Конечно, у Венсана всегда на все готов ответ.

Однако он не убедил ее.

— Вы всюду искали? — спросил проводник.

— Каждую комнату прочесали буквально частым гребнем! Были и у него в сарае, и в погребе, и в его летнем шалаше. Даже обыскали церковь… Ничего! Если, конечно, он не зарыл дневник в огороде!

— Выкапывать дневник каждый вечер, пожалуй, непрактично!

— Нет, я просто хотела сказать, что он, возможно, почувствовал опасность и спрятал его в укромном месте…

— Постой! А ведь в твоих словах есть смысл… Жозеф получил по дарственной старую развалюху в Шассе… Это маленькая деревушка рядом с Виллар-Кольмаром. И он периодически туда наведывался, я не раз видел его там, когда проходил мимо с туристами… Быть может, стоит туда заглянуть?

— Надо бы завтра туда сходить, — ответила Серван. — У меня выходной… А далеко это?

— Надо ехать на машине.

Похоже, она была разочарована.

— Нам придется взломать дверь… Кажется, это называется нарушением неприкосновенности жилища?

— Да, но жертва вряд ли подаст жалобу! — заметила она.

— Согласен… Но, честно говоря, меня удивит, если мы что-нибудь найдем.

Солнце начало опускаться за вершины гор, и словно по волшебству окрестный пейзаж превратился в световую феерию. Они замолчали, завороженные красотой природы.

— Наверное, мне не надо было говорить тебе про Мириам, — неожиданно произнесла Серван. — Это ни с чем не связано, и…

— Напротив, это позволило мне многое понять. Я задавался вопросом, почему кюре выбрал именно меня… Чтобы чужими руками разоблачить преступников, он мог отсылать свои письма кому угодно… Но он выбрал меня… Теперь я знаю почему.

— И по-твоему, почему?

— Чтобы отомстить. Он знал, что его письма причинят мне боль. Поставят под угрозу мою жизнь. Он хотел, чтобы я заплатил, как и все остальные…

Серван поняла, что Венсан прав. Однако странно, что человеку церкви не чужда жажда мести.

Солнце распрощалось с горами, но воспоминание о его волшебном свете, словно раскаленным железом, отметило надвигавшиеся сумерки.

— Мне холодно, — внезапно произнесла Серван.

— Вернемся…

Припадая носом к земле, Шерлок, обуреваемый любопытством, первым мчался по тропе, прокладывая дорогу этой странной паре, двум существам, соединенным и одновременно разобщенным чувством, больше всего напоминавшим любовь.

* * *

Серван резко проснулась. Шерлок, разлегшийся в ногах кровати, навострил уши. Ей только что привиделся кошмар, и несколько секунд ушло на то, чтобы удостовериться, что это всего лишь дурной сон. Она взглянула на будильник, который Венсан поставил ей у изголовья: два часа десять минут. Опустив голову на подушку, она пристроила ноги под бок собаки, заменявшей грелку. Закрыла глаза, но сон почему-то не шел. Ей захотелось пить, и она, смирившись с этой необходимостью, встала. Покинув тепло кровати, она задрожала и наспех натянула свитер и носки.

— А ты оставайся здесь! — негромко приказала она Шерлоку. — Я сейчас вернусь…

Пройдя по коридору, она зажгла фонарик; песик следовал за ней по пятам.

— Шерлок! — прошептала она. — Ты что, не понимаешь, что тебе говорят?