Пока смерть не соединит нас

— Нет, — ответила она быстро. — Еще нет…

И снова погрузилась в сумеречный мир отца Жозефа; Венсан сел на пол, прислонившись спиной к дивану. Он слышал, как Серван переворачивает страницы; неожиданно она задержалась на каком-то пассаже.

— Двадцатое июня, — уточнила она.

— Через пять дней после смерти Пьера! Что он пишет?

— «Сегодня жена мэра пришла исповедаться. Она давно не приходила плакать в дом Господа! Но сегодня она сообщила мне поистине удивительные вещи. Груз сведений, которые она скрывала много лет, внезапно стал тяжел для ее совести. Ее муж, вор и нечестивец, вдобавок еще и преступник. „Мой муж — убийца“. Это ее собственные слова. Сначала она боялась говорить. Но я напомнил ей о тайне исповеди, и она успокоилась. Она рассказала мне, что несколько лет назад ее сын убил женщину…»

Серван вопросительно посмотрела на Венсана, ожидая, что он скажет.

Наконец-то они у цели. Наконец-то они узнают.

Теперь это вопрос нескольких секунд.

— Продолжай, Серван, — бесстрастно приказал он.

— «Она рассказала мне, что несколько лет назад ее сын убил женщину, однако имени ее она не назвала. В тот день сын ее был не один, а с приятелем, впрочем виновность двух молодых бездельников меня нисколько не удивляет…» О каком бездельнике он говорит?

— Людовик, сын Эрве, кузен Себастьяна, — уверенно ответил Венсан. — Они всегда ходили вместе… Читай дальше!

— «А Сюзанна Лавесьер продолжала говорить. С помощью отца и дяди Себастьян и его сообщник спрятали тело и уничтожили все следы. „Но это был несчастный случай! — клянется она. — Они не хотели ее убивать“. Она заверила меня, что не знает, почему несчастная нашла свою смерть, но, возможно, она только притворяется, что не знает. А у мэра вскоре начались неприятности, ибо ту сцену видел тот, кто мог стать свидетелем, и этот человек принялся шантажировать Лавесьера. Шантажист не кто иной, как Жюльен Мансони, который, вместо того чтобы разоблачить преступление, воспользовался им, чтобы тянуть из Лавесьеров деньги. И мэр платил. Сначала из личных средств, потом из общественных. Вплоть до того дня, когда Пьер Кристиани узнал об источнике доходов Мансони. И тут мадам Лавесьер сказала, что она слышала, как ее муж вместе с сыном, с братом, с Мансони и этим кретином Порталем задумывают убийство смотрителя. Второе убийство пережить очень тяжело, поэтому она пришла молить Господа о прощении. Как будто Бог может простить ее трусость. Сколько ненависти и злобы…»

Серван подняла голову и посмотрела на Венсана: тот сосредоточенно ее слушал. Перевернув страницу, она продолжила путешествие во времени и мыслях исповедника:

— «Наконец-то я организую божественную месть Лавесьеру, этому отбросу человечества. И убийце Лапазу…»

Серван прикусила губу. Но Венсан хранил спокойствие и даже ласково подбодрил ее:

— Продолжай!

— «…убийце Лапазу. Я знаю, он сойдет с ума, когда узнает истину, узнает, что его лучший друг был убит, а главное, когда поймет, что…»

Она умолкла посреди фразы. Повернув голову, Венсан увидел, как она побледнела, а ее глаза наполнились ужасом.