Пока смерть не соединит нас

Он предпочел не отвечать. Разумеется, чтобы не обидеть ее.

Ведь если Бог существует, почему он не защитил Жозефа? Или Пьера?

Он мог бы ей ответить, но промолчал. Серван сегодня уже столько пережила! И так стойко все переносила! В какой-то момент ему показалось, что она сейчас сдаст их Вертоли. Что под действием страха все ему расскажет. Но она не подвела его.

Шерлок, привязанный в тени шале, завидев их, принялся бурно выражать свою радость. Отвязав щенка, Венсан вошел в дом, неся с собой рюкзак с драгоценной добычей. Серван с облегчением опустилась на диван, прижимая руку к виску.

— У тебя голова болит? — забеспокоился Венсан.

— Да…

Ложись, если хочешь… Я сварю тебе кофе.

Пока он хлопотал на кухне, она нервно закурила очередную сигарету. Венсан принес поднос с чашками и поставил его на низенький столик.

Потом вытряхнул содержимое рюкзака, и записки священника рассыпались по полу.

Его жизнь, его работа.

Он наугад взял одну тетрадь.

— Декабрь тысяча девятьсот девяносто седьмого… Слишком старая, чтобы нас заинтересовать, — произнес он, откладывая ее в сторону.

— Ну да… Надо искать начиная с две тысячи второго. Если жертва — итальянская туристка, то это случилось в две тысячи втором. Если маленький мальчик, то в две тысячи четвертом.

— Да, но он мог написать об этом совсем недавно… Следовательно, читать надо с две тысячи второго года и до настоящего времени… Это займет много часов!

Венсан пролистал вторую тетрадь и тоже отложил в сторону. Листая третью, он, похоже, чем-то заинтересовался.

— Эта начинается в июне две тысячи второго, — произнес он. — И кончается в… апреле две тысячи третьего. Ее придется прочесть…

— Дай мне, — проговорила Серван, протягивая руку. — Я ею займусь.

— Если у тебя мигрень, наверное, тебе лучше отдохнуть!

— Нет, все пройдет. Давай…

Она начала читать, а Венсан продолжил искать даты, которые могли привлечь их внимание. Отыскав тетрадь, датированную две тысячи четвертым, он устроился рядом с Серван, чтобы иметь возможность сверяться с ее текстом.

Оба погрузились в сокровенные мысли Жозефа, изложенные убористым корявым почерком, и в комнате воцарилась поистине благоговейная тишина.

— Послушай! — внезапно воскликнула Серван. — «Все эти мужчины и женщины не заслуживают снисхождения Господа… Они годятся только на то, чтобы драться за кусочек власти, блудить и размножаться, подобно животным… Если Ты смотришь на них, Ты наверняка разочарован этим скопищем паразитов и трусов. Потому что из Твоего прекрасного творения они осмелились сделать…»

— Однако наш добрейший Жозеф, оказывается, был отчаянным мизантропом! — произнес Венсан.

— Гораздо хуже! То, что он пишет, просто чудовищно! Можно подумать, что он ненавидит весь род человеческий…

— Вполне возможно, так оно и есть.

— Но он же священник! А священник не вправе так думать!

— Послушай еще, — предложил Венсан, отлистывая назад две страницы. — «Господи, прошу Тебя, прекрати этот маскарад. Призови служителей своих к Себе и уничтожь нечестивые отбросы, именуемые человечеством».

— Черт! — прошептала Серван. — Я перестаю понимать!

— Похоже, впереди нас ждет еще немало сюрпризов!

И они продолжили тяжкий путь по апокалиптическому миру Жозефа; время от времени Серван вслух выражала свое возмущение высказываниями священника. Как мог он утешать заблудшие души, питая ненависть к роду человеческому? Ненависть была разлита на каждой странице.

Две первые тетради ничего важного им не сообщили, разве что они узнали, что булочник обманывал жену с супругой владельца книжного магазина, а служащая почты видела вещие сны. Что касается мэра Кольмара, тот именовался мерзким продажным нечестивцем и демагогом. Презрение Жозефа к людям с годами только возрастало.

Когда Венсан вышел на террасу подышать воздухом, Серван взяла последний том и вскоре остановилась на странице, датированной третьим июня этого года.

«Мириам была очень уязвимой, совсем как ее мать. И позволила соблазнить себя сыну Сатаны, тому, кто с ног до головы покрыт коростой греха. Он воспользовался ею, а потом убил. Я знаю, людское правосудие оставит его преступление безнаказанным. Но Бог уже осудил его, и я стану орудием. Орудием Его отмщения».

Вернулся Венсан. Серван посмотрела на него, словно видела в первый раз. Перед ней стоял сын дьявола собственной персоной.

— Нашла что-нибудь? — спросил он.