Пока смерть не соединит нас

— Да. Но не я ей о них рассказал… Она узнала совершенно случайно. И тоже страдает. Поэтому надо ей помочь! Ты нужна ей!

— Не знаю, — призналась Эмелин, качая головой. — Она такая странная! Она… она почти не разговаривает… Можно подумать, что она на меня сердится! Что она меня ненавидит!

Размолвка из-за любви. Мать, которая считает, что дочь ее не любит; дочь, которая считает, что утратила любовь матери. И Венсан, который должен вновь связать порвавшуюся нить, некогда соединявшую их.

— Это неправда! — убедительно проговорил он. — Она любит тебя по-прежнему… Но ты же знаешь, у нее есть проблемы. Ей тоже плохо, очень плохо… К тому же ей надо обеспечить ваше будущее, ей приходится сталкиваться с массой трудностей… Для нее все очень сложно. Ты должна понять… Ведь ты и твой брат для нее самые дорогие люди на свете… Никогда больше не думай, что она тебя не любит.

Тесно прижавшись друг к дружке, они разговаривали очень долго.

Венсан рассказал о своем детстве и юности, когда они были неразлучны с Пьером, поведал несколько случаев из их жизни, как забавных, так и трогательных.

Постепенно Эмелин доверила ему свои страхи. Ночные кошмары, страхи девочки, стоящей на пороге зрелости. Смерть отца внезапно сделала ее старше, и Венсан понял, что сражение еще не выиграно. Что она не успокоилась. Но она сумеет преодолеть трагическое мироощущение этого столь уязвимого периода своей юной жизни.

Незадолго до полуночи она согласилась лечь спать, и Венсан сидел рядом с ней до тех пор, пока она не погрузилась в царство Морфея.

Сам он заснуть не смог. Выйдя на террасу, он слушал ночь, обретая спокойствие в монотонной песне козодоя, молитвою возносившейся к ночному светилу.

Глава 21

Вернувшись к себе, Серван нашла Фредерику перед телевизором, с чипсами и шоколадками. Странное сочетание.

— Как прошел день? Хорошо? — спросила та, отрывая взгляд от экрана.

— Да так, средненько! — вздохнула Серван. — Патрулировали дороги, в кемпинге случилась кража — гнусная история…

— Во всяком случае, ты вернулась не поздно, и это клево!

— Пожалуйста, приглуши звук, — попросила Серван. — Здесь очень тонкие перегородки.

Исполнив просьбу, Фред подошла к ней, намереваясь обнять ее.

— Сколько времени ты собираешься пробыть? — неожиданно забеспокоилась Серван.

— Через два дня я должна быть в Марселе. У меня там стажировка.

Два дня… Всего лишь.

Наконец Серван поняла, что Фредерика проехала всю Францию не для того, чтобы повидать ее. Она — это всего лишь приятная остановка по дороге в Марсель.

Но не важно. Важно то, что Фред остановилась здесь. Что возобновила отношения. Что нашла ее, что никогда ее не забывала.

— Пойду переоденусь, хочу поскорей избавиться от формы!

— Подожди, позволь мне помочь тебе…

Почувствовав прикосновения ее горячих опытных рук, которых ей так не хватало, Серван закрыла глаза. Позволить себе расслабиться, вновь испытать удовольствие принадлежать друг другу. Вновь стать объектом желания, наслаждения.

Забыть резкий холод одиночества плоти, забыть старые обиды, горький вкус злости. Исправить фальшивые ноты и вместе обрести гармонию тел.

Лихорадочное объятие бросило их на кровать, потом на пол.

Серван удалось схватить пульт и увеличить громкость звука в телевизоре. Очень вовремя.

* * *

— Тебе понравилось? — с надеждой спросил Венсан.

— Ну да, неплохо! — согласилась Эмелин.

Дождливым вечером пикап возвращался в Шоми. К счастью, во время пешей прогулки, куда проводник уговорил пойти свою крестницу, их постоянно сопровождало солнце. После трудного вечера вчерашнего дня он, поразмыслив, решил удержать ее при себе как можно дольше. Ему повезло: в сегодняшней группе оказалось несколько подростков, так что скучно не было, и поход ей понравился.

— Ты ведь ничего не скажешь маме о том, что было вчера, правда?

— Нет, ничего не скажу, — заверил ее Венсан. — Но надеюсь, ты больше не будешь совершать подобного рода глупости…

Она ничего не пообещала, а он остерегся настаивать. Вскоре они прибыли на место, где перед домом их уже поджидал Адриан.

— Вы ходили в горы?

— Да, мой милый! — ответил Венсан. — К приюту Судей.

— А почему ты меня с собой не взял?

— Скоро возьму, обещаю!

Вышла Надя, она казалась гораздо спокойней, чем вчера. Обняв дочь, она ласково погладила ее по щеке. Дети, переругиваясь, пошли в дом, а взрослые остались сидеть в увитой растениями беседке.

— Все хорошо? — с тревогой спросила Надя. — По крайней мере, вела она себя прилично?

— Ну да, нормально… Но вчера мне действительно пришлось нелегко. Ты же знаешь, она плохо себя чувствует… Очень плохо. Она убеждена, что ты про нее забыла, что больше ее не любишь!

— Она тебе так и сказала?

— Да. А еще сказала… что она хотела умереть…

Надя закрыла глаза, Венсан сжал ее руку:

— Она пережила сильнейшее потрясение. Ты тут ни при чем, вам нужно время, чтобы научиться говорить друг с другом.

— Не могу поверить, что она тебе такое сказала, — прошептала Надя со слезами в голосе.

— Мы очень долго разговаривали, и, мне думается, она многое поняла… Теперь, возможно, дело пойдет на лад.

— Не знаю, но… Спасибо, Венсан.