Пока цветет жасмин (СИ)

Вы, наверное, спросите, а что же увидела Палами? А увидела она Люцифера. На этом изображении счастливый и улыбающийся Люцифер крепко обнимал Палами. На его голове была надета золотая корона, а на её — маленькая диадема, которая сверкала и переливалась в свете солнечных лучей. Парочка стояла в центральном парке Пайк-Крика, под густым и зеленым деревом и весело улыбалась. Люцифер бережно обнимал возлюбленную, держащую в руках щенка. Это были счастливые моменты из жизни Дьявола и демонши. Моменты, которые были редкостью…

И как только она смотрела на эту фотографию, сердце обливалось кровью. Теперь она не сдерживала свои эмоции и не останавливала слёзы, которые лились из опухших глаз, словно из ведра и грозились перерасти в очередную, затяжную истерику. Палами слишком любила Люцифера, и их любовь была настолько сильна, что могла разрушить могущественные империи и начать Третью мировую войну. А связь между ними… Тут и объяснять не нужно. Для Палами Дьявол был лучиком света во тьме, был её смыслом жизни и мужем, в конце концов. И как бы вы повели себя на её месте? Когда у вас бы забрали самое дорогое? Забрали человека, ради которого ты и жила на этом свете? Вы бы страдали? Наверняка, да… Ведь сердце-то не камень… А любовь — великая сила, не правда ли?..

— Не могу так больше! — закричала она, откинув фотографию.

Закрыв лицо ладошками, Пройс истомно заплакала. Сквозь слезы она поднялась с кровати, накинула футболку, натянула джинсы и направилась к двери, открывая её и выходя из спальни. Подобно самому настоящему зомби, шла она по коридору, оглядываясь по сторонам и смотря на мерзкую, парижскую погоду.

Спустя десять минут, она всё же спустилась на первый этаж дома, в надежде поскорее покинуть особняк Михаила и уйти из этой жизни навсегда. И для этой ситуации второй суицид был не таким уж и плохим вариантом. Тем более сейчас, но сделать это было тяжело. Даже нереально. Подойдя к центральной двери, она подергала ручку. Дверь оказалась заперта. Хмыкнув, демонша подошла к окну и посмотрела в него. Только сейчас она увидела, что дом охраняли ангелы из гарнизона Михаила. Снаружи. А это означало, что из дома она не выйдет, и шансов на побег нет. Обреченно опустив голову, Пройс поплелась на кухню и открыла мини-бар, находящийся там. Её взору открылась замечательная картина: множество бутылок разного алкоголя: виски, коньяк, текила, ром, вино и прочие «прелести» жизни. Хмыкнув, шатенка потянулась к первой попавшейся бутылке. Тем более, что ещё делать взаперти?

— Михаил, Михаил… Алкоголь-то вреден, — прошептала Палами и достала с полки первую попавшуюся бутылку виски.

Шатенка, не долго думая, открыла бутылку и прямо с горла начала пить, присев на корточки и облокотившись об кухонный шкаф. Первые минуты Палами морщилась, потому что почти не пила виски. Нет, пила, но он не был её любимым напитком. Да и вообще она очень редко алкоголь употребляла, и не была сторонницей теории, что он помогает избавиться от проблем. Совсем нет.

Но сегодня был особый случай, случай исключение…

Палами поморщилась, но снова поднесла бутылку ко рту и выпила. Теперь она вошла во вкус и пила не останавливаясь.

Спустя минут двадцать Пройс посмотрела на бутылку, которая уже была пустой. Палами обреченно покачала головой, вздохнула и потянулась за второй, которая была больше первой. Открыла её и начала жадно пить, остановившись только тогда, когда поняла, что алкоголь больше не лезет.

Ещё сильнее пошатываясь и теперь придерживаясь за стены в доме, Палами направилась на второй этаж в свою спальню. Вторую бутылку с виски она не оставила, а забрала с собой, думая: «Не пропадать же добру». Но перед тем, как дойти до своей комнаты, Пройс пару раз упала на ступеньках, сильнее повредила и без того еле дышащий сосуд, один раз ударилась головой о дверной косяк, снова упала, а потом только вошла в комнату. Поставив бутылку на прикроватную тумбочку, она заревела. Уже пьяная в гавно дрова, под действием мощного алкоголя, она ещё сильнее закричала и подошла к окну, в надежде его открыть. Ничего не вышло. Об этом позаботился Михаил. Разочарованная, она ударила по стеклу ладошкой и направилась в ванную комнату, подтверждая теорию, что пьяная баба ещё более неадекватна, чем пьяный мужик.