Пока цветет жасмин (СИ)

— Вот тебе крест! Ну, или что там… — Брюнетка лукаво улыбнулась и перекрестилась.

Люцифер удивленно вскинул бровь.

— В веру подалась?

— А что? — Мэг развела руками и ухмылка на её лице стала больше. — Кстати, раз ты выбрался из Клетки, тебя, наверняка, ждет Палами. Она у себя. Она не выходит из комнаты… Мы с Аластаром были с ней, но у него дела в Аду, и он ушел. Я с ней осталась. Без тебя, кстати, с Палами было совсем плохо. Она даже в кому впала. Её сосуду было просто ужасно, и она мучилась очень.

— Да, — согласился Люцифер, зная, что происходит с его женой. — Заточение для Палами стало сущим Адом. Она его вообще не перенесла. Для обычного демона, каким она была, темница это испытание. Демон не может долго выдерживать мощь Клетки. А она находилась в ней достаточно много. Поэтому и немудрено, что с сосудом такое было. Там просто начинается этап выживания и борьбы. Самое страшное, что клетка даже умереть не дает. Так что Палами можно понять. Ладно, времени нет на разговоры. Мне нужно к жене!

— Она у себя в комнате. Знаю я про Клетку. Вам обоим можно было только посочувствовать. И не говори мне ничего. Я бы сошла с ума, если бы Кларенс туда попал.

Люцифер в недоумении уставился на свою подчиненную. Видя такую реакцию, Мэг махнула рукой.

— Забудь. Это я так сказала. К примеру.

— Знаешь, — Он её резко перебил, — я ещё удивляюсь, как Адам выдержал мощь темницы, ведь он слабее нас… Даже Нику было тяжело. Но тем не менее. Ладно, Мэг, Можешь идти!

— Как прикажешь, Повелитель. — Мастерс почтенно склонила голову. — До вечера, Люцифер. Если хочешь — заходи на чаек с печеньками!

— С печеньками? — переспросил архангел. — Люблю печеньки. Но жена важнее. Так что, я тебя не задерживаю.

— Со свободой, голубоглазенький!

Она исчезла из поля зрения Дьявола, а он направился вверх по лестнице.

— Мэг в своем репертуаре, — сделал заключение, идя в спальню к жене.

***

Палами ходила взад-вперед по комнате с нетерпением поглядывая на настенные часы. После их диалога с Всадником прошло больше четырех часов. Смерть обещал, что спустится в Ад и вытащит Люцифера, но он не сказал, когда это сделает.

«А вдруг ничего не получилось? Вдруг наша сделка уже расторгнута, а Смерть просто поиздевался надо мной? Вдруг…» — спрашивала сама у себя экс-демон, замирая от этих мыслей.

А настенные часы как будто совсем остановились, перестав отмерять время. Нет страшнее и ужаснее муки чем ожидание. И это Палами поняла давно. И она каждую минуту ждала Люцифера, надеясь, что великий Всадник его вытащит, но архангел все не приходил…

Внезапно Палами остановилась, так как услышала за дверью шаги. Она застыла в ожидании, смотря на дверь, которая открывалась.

Минута…

На пороге появился ее Люцифер, а она стояла, замерев и не понимая, КОГО видит.

А, может, это и не было удивлением…

Она ведь его ждала.

Не зря же сделку заключала со Смертью…

А Люцифер тем временем просто смотрел на Палами. Злость и обида, которые были до этого в сердце Дьявола, мгновенно исчезли. Он больше не мог гневаться на супругу за ее поступок. Как только увидел он любимую, её такие родные карие глаза, почувствовал родной и любимый запах волос молодой жены, запах мёда и корицы, сразу же вся злость исчезла, и он понял, что читать жене морали просто не в состоянии. По крайней мере, сейчас.

Падший легонько улыбнулся, а Палами, уже и не думая, бросилась и повисла на шее Люцифера. Архангел счастливо зажмурился и обнял молодую жену, поднимая её на руки и кружа.

— Как из армии дождалась! — вскричала она, покрывая лицо мужа долгожданными и жаркими поцелуями.

— Солдаты тоже возвращаются, — прошептал он, отвечая на поцелуи ещё горячее и страстнее.

— Не гневайся на меня за ритуал… Мне пришлось вызвать его и пойти на сделку, — шептала Палами, не отрываясь от сладких губ Дьявола.

— Не продолжай, Палами. Я знаю…

Палами хотела еще что-то сказать, но задохнулась от нежности и любви. Люцифер, не отпуская девушку, медленно пошел к кровати. Избавиться от ставшей такой тяжелой и неудобной одежды было делом буквально нескольких секунд. Прикосновения рук возлюбленного — такие забытые, и такие родные — заставляли Палами зажмуриваться и сильнее прижиматься к его горячему телу, одновременно как будто отталкивая его от себя.

— Это и правда ты… — почти беззвучно шептала она.

Поцелуй длился и длился, и вдруг ее накрыла волна узнавания. Она наконец-то поверила — Смерть выполнил свою часть сделки. Он вернул ей мужа. Он вернул ей веру и любовь. Судорожный вздох — и, распахнув глаза, Палами что есть силы сжала плечи Падшего.

Пройс уже не упиралась архангелу в грудь, а обнимала, прижимаясь, лаская его широкую сильную спину, стараясь слиться с ним в одно целое, желая раствориться в его сильном и таком нежном, желанном теле. Прикосновение к его телу рождало в девушке такое горячее и страстное чувство, которое заполняло ее всю, подчиняя и поглощая.