Пока ты моя

— Ты глупая, глупая маленькая девчонка! — закричала Лоррейн. — Неужели ты и правда думаешь, что у меня есть время выслушивать эту чепуху? — Лоррейн уже заметно трясло, но она продолжала бушевать: — Выброси эту нелепую идею из головы прямо сейчас! Лучше пойди и займись уроками или сделай что-нибудь полезное, например погладь блузку!

— Ты уже все забыла, не так ли, мама? — Грейс стояла, уперев руки в бедра, ее подбородок выдавался вперед, а высокие скулы горели румянцем. Ее глаза с темными кругами казались запавшими, и Лоррейн не могла в который раз не заметить, какой же худенькой она выглядела. Ну да, разве она не носила эту юбку целую вечность? — Когда-то ты обещала мне: что бы ни произошло, как бы я ни поступила, кем бы я ни стала, ты будешь любить меня, поддерживать меня и уважать меня.

Слова вылетели, как пули, поразив Лоррейн прямо в сердце. Она и в самом деле когда-то произнесла эти слова, в ту пору Грейс было, кажется, лет шесть-семь.

— Так покажи мне, что ты действительно говорила это всерьез, — сказала Грейс, выходя из кухни и тихо закрывая за собой дверь.

К тому времени, как Адам вернулся домой, она «уговорила» большую часть бутылки.

Часом ранее Лоррейн отнесла наверх кое-какую еду.

— Милая? — Она постучала в дверь спальни Грейс и оставила поднос на полу снаружи. — Здесь ужин.

Не дожидаясь ответа, Лоррейн принялась спускаться вниз по лестнице, прекрасно зная, что дочь, как хитрая лиса, скорее поддастся искушению открыть дверь и забрать еду, если она не будет стоять там, готовая в любую минуту наброситься с выяснениями. На кухне Лоррейн налила себе еще вина.

Боже, ей сейчас отчаянно хотелось курить! И тут Лоррейн вспомнила о пачке сигарет, припрятанной за винным шкафчиком на всякий случай, — главным образом, для их с Адамом друзей Сэл и Дэвида, которые иногда заглядывали на ужин. Усаживаясь на ступеньки черного хода, они затягивались сигаретами и выдыхали дым, пьяно хихикая, а в это время некурящий Адам сидел за столом один и сыпал в их адрес обидными выпадами и медицинской статистикой.

— Бедняга Адам! Он тоже дымит, но по-своему, — заметила однажды Сэл сквозь приступ клокочущего смеха. Тогда это казалось уморительным.

Лоррейн оттолкнула липкие бутылки «Саузен комфорт» и «Бейлис», распитые по случаю Рождества. Вот, точно, здесь. Сзади. За спиртным действительно маячила красно-белая пачка «Мальборо». Лоррейн достала ее и тряхнула. Пачка оказалась неполной, но несколько сигарет внутри осталось.

Через пару минут Лоррейн уже стояла в саду за домом, спрятавшись в тени гаража, дрожа, замерзая и ругая себя за то, что не надела перчатки, а заодно и пальто с шарфом, и затягиваясь так глубоко, с наслаждением, как это могло быть только с самой первой сигаретой, выкуренной давным-давно. Это казалось чертовски восхитительным!

Переминаясь с ноги на ногу, чтобы окончательно не замерзнуть, Лоррейн позволила шокирующим новостям о Грейс постепенно дойти до сознания. Она уходит из дома? Выходит замуж? Дочь явно не шутила. Адаму еще предстояло пройти через отвратительное, нарастающее осознание. Что ж, по крайней мере в этом она, Лоррейн, оказалась на шаг впереди мужа, хотя теперь и жалела о том, что поначалу отреагировала так бурно. Лоррейн понимала, что слишком погорячилась, но виной тому стало жесткое заявление Грейс. Неужели жизнь дочери была такой невыносимой, что ей даже захотелось переехать в другую семью? Если честно, больше всего Лоррейн уязвляло именно это.

Вдруг совсем рядом послышался шум. Кто-то открыл дверь с черного хода, и луч света упал на погруженную во тьму лужайку.

— Рей?

«Черт возьми, не называй меня так!» — ругнулась про себя Лоррейн.

— Ты здесь? — донеслось до нее низкое бурчание. — Ты должна была забрать Стеллу.

И дверь захлопнулась.

«Вот дерьмо!» — яростно мелькнуло в голове Лоррейн.

Она выбросила недокуренную сигарету, залпом выпила оставшееся вино и оставила бокал на низкой стене рядом с гаражом. Потом бросилась к кухонной двери, чувствуя, как ее шатает, чуть ли не валит с ног. Лоррейн ввалилась в тот самый момент, когда Адам выходил из кухни, приобнимая за плечи Стеллу.

Обернувшись, он впился в жену злобным взглядом:

— Ты забыла о ней! Она звонила тебе, но ты не отвечала.

— Стел, прости, милая! Время пролетело незаметно, и… — Лоррейн бросилась к крану, налила стакан воды и опрокинула в себя. От ее пальцев отвратительно пахло.

— Что стряслось, мама? Ты сердишься на папу?

— Нет, милая, не сержусь, — поспешила заверить Лоррейн, подумав: «Я скорее сержусь на саму себя».

Она взглянула на часы. Десять тридцать. Завтра ей нужно быть на работе в шесть. — Мне пора спать, как и тебе. Кроме того, я хочу перекинуться парой слов с твоим отцом.

Каждый раз, когда она произносила «твой отец» вместо «Адам» или «папа», это сулило грядущие неприятности. Адам скривился и зевнул.

— Тогда спокойной ночи, мама. И не беспокойся, что не забрала меня вовремя. Мама Кейт не возражала. Она сказала, что ты, вероятно, работаешь. Ловишь преступников и все такое. — Стелла чмокнула родителей и отправилась наверх.