Пока ты моя

Даже зимой небольшое пространство перед домом испещряли анютины глазки, идеально выстроившиеся по каждой стороне от посыпанной гравием дорожки. Слева от двери висели корзины с вьющимся плющом и ярко-красными цикламенами, все еще припудренными с ночи инеем, что напомнило Лоррейн о Рождестве. Внутри все томительно сжалось. Интересно, все ли будет в порядке к тому времени?

Она нажала на кнопку звонка.

Дверь открыла женщина в розовом халате. Ее длинные темные волосы были стянуты в неряшливый хвост, а по щекам размазалась вчерашняя тушь. На одной стороне ее шеи виднелось несколько красных пятен. «Неужели синяки?» — спросила себя Лоррейн. Облик женщины резко контрастировал с ухоженным садиком перед домом.

— Я не религиозна, извините, — бросила хозяйка дома и попыталась закрыть дверь, но Лоррейн уже успела вынуть свое удостоверение.

— Уголовная полиция, — объявила она. Вот уж воистину — слова, открывающие любые двери. — Аманда Симкинс? Я — инспектор уголовной полиции Лоррейн Фишер, а это — инспектор Адам Скотт.

Женщина пристально взглянула на детективов. Ее глаза словно покрылись инеем, как маленький сад. Она сглотнула.

— Мы можем перекинуться парой слов?

Хозяйка дома внезапно ожила, выйдя из оцепенения.

— Да-да, я — Аманда. Пожалуйста, проходите и извините, что не предложила раньше. Вы, должно быть, замерзли. — Она распахнула дверь и плотнее укуталась в халат. — Простите, я не одета. Немного нездоровится.

— Искренне вам сочувствую, — ответила Лоррейн.

Хозяйка провела их в гостиную с двумя кремового цвета диванами. Паркет был безупречно чист и натерт до блеска. Лоррейн понимала, что ее ботинки на толстой подошве могут оставить следы.

— Мы постараемся не занять много времени.

— Не хотите чашечку кофе? — предложила Аманда.

Лоррейн ответила согласием от имени их двоих, опередив хотевшего запротестовать Адама. Он передернулся при мысли о новой порции кофе, но ничего не сказал. По крайней мере, это дало им возможность некоторое время побыть одним, пока Аманда занималась кофе.

Они изучили стоявшие на белой каминной полке фотографии в рамках. На одном из снимков была запечатлена большая компания застывших в неестественных позах детей с парой ребят постарше, тинейджеров, каждый из которых держал на руках младенца. Здесь были и карапузы, только начинавшие ходить, и дети школьного возраста, и молодые люди. Кто-то широко улыбался, кто-то стоял со скучающим видом, а одному ребенку явно хотелось писать. Судя по нарядной одежде, это было какое-то праздничное семейное сборище — например по случаю свадьбы или крестин.

— Счастливая семейка, — мрачно прокомментировал Адам. Он взял другую фотографию и внимательно рассмотрел ее. Это был портрет маленькой девочки в лиловом платье, лежавшей на коврике из овечьей шерсти на фоне голубого, с облаками, неба. — Немного слащаво.

Как только их девочки окончили начальную школу, Лоррейн с Адамом отказались от ежегодной «обязаловки» в виде платы за школьные фотографии. «Ничего особенного, мы сами можем лучше», — постановил как-то Адам, но так и не смог добиться сколько-нибудь приемлемого результата с навороченной зеркальной камерой, которую Лоррейн преподнесла ему ко дню рождения.

— Вот, угощайтесь, — пригласила Аманда, возвращаясь с уставленным чашками подносом. — Сахар и молоко — здесь, если хотите.

Лоррейн добавила и то и другое, тогда как Адам предпочел ограничиться одним кофе. Он посмотрел на кружку с явным подозрением.

— Итак, — продолжила Аманда, — я и подумать не могла, что этим утром ко мне в гости заглянут два детектива.

Она успела уложить волосы так, чтобы они прикрывали следы на шее. Лоррейн обратила внимание и на то, что, хлопоча на кухне, Аманда вытерла следы растекшейся туши под глазами — теперь остатков вчерашнего макияжа на лице не наблюдалось.

— Надеюсь, ничего серьезного не случилось, — добавила Аманда.

Странно, большинство людей захотели бы узнать, что произошло, еще до того, как готовить кофе, мелькнуло в голове Лоррейн.

— Мы приехали, чтобы поговорить с вами о Салли-Энн Фрайт, — начал Адам.

Лоррейн с трудом удержалась от того, чтобы не бросить в его сторону грозный взгляд. Голос мужа звучал отрывисто, будто обвиняя, и совсем не подходил для беседы с Амандой. Лоррейн уже успела понять: подруга убитой относилась к тому типу женщин, которые обожают все контролировать и привыкли считать, что с их мыслями и идеями все должны соглашаться безоговорочно, не задавая лишних вопросов. По идеальному порядку в доме — этим аккуратным перехваченным лентами шторам, расчесанной бахроме маленького коврика у имитации камина, полному отсутствию пыли — было очевидно, что хозяйка в принципе не признает беспорядка. Хотя то, как она выглядела этим утром, скорее говорило об обратном.

— Ах да, Салли-Энн! — ласково улыбнулась Аманда. — С ней все в порядке? — Ее лицо постепенно сморщилось, приобретя обеспокоенное выражение, и она заметила: — Салли-Энн должна была скоро родить.