Пока ты со мной

— Ладно, — отозвалась Дженни сверху.

С сильно бьющимся сердцем Карен сунула фотографию Линды в конверт, а конверт спрятала под свитер. Потом вышла на улицу, села в машину.

Почти сразу же зажглись фары полицейского автомобиля. Карен медленно ехала в сгущающихся сумерках, ее мокрые от пота ладони крепко сжимали руль. У выезда к пляжу она свернула, остановилась на стоянке.

С берега возвращался мужчина с собакой — пес носился взад и вперед, пыхтел, обнюхивал все подряд. Карен машинально улыбнулась встречному, мысленно приказав себе: веди себя естественнее. Ты просто вышла прогуляться на закате вдоль моря. В этом нет ничего странного, никто не обратит на тебя внимания.

Ее спортивные туфли утопали в мягком песке. Карен подошла к самой кромке прибоя, где песок был мокрым и плотным — там идти стало легче. Ей навстречу изредка попадались другие люди, выбравшиеся к морю полюбоваться заходящим солнцем. На камнях за дюнами сидела стайка подростков, отчаянно дымя сигаретами. Потом Карен встретила пожилую пару, мирно гулявшую рука об руку. Карен ссутулилась, засунула руки поглубже в карманы. Острые углы конверта больно упирались в живот.

Карен вспомнила, как девчонкой бегала сюда на свидание с Грегом. Кажется, это было не двадцать лет назад, а совсем недавно, на прошлой неделе. Всякий раз она долго наводила красоту, выбирала, что надеть. Что-нибудь джинсовое, а сверху что-нибудь с кружевами, и тогда он увидит ее и ахнет.

И она и он врали родителям, выдумывали всякие несусветные предлоги, только бы выбраться из дому и быть вместе. Даже сейчас, много лет спустя, Карен раскраснелась, вспомнив, как замирало у нее сердце в первый миг свидания. Оба держались скованно, застенчиво, но зато всякое прикосновение казалось сладостнейшей из пыток. Тогда в моде была поговорка: «Если очень хочется, значит, скоро кончится». Да, им обоим очень хотелось, но дело было не только в физическом желании. Они испытывали друг к другу нежность, им было весело вместе, и еще, встречаясь, оба испытывали странное умиротворение. Карен и не подозревала, что на свете бывает столько счастья.

— Добрый вечер, — поздоровалась с ней прогуливавшаяся пожилая пара.

— Здравствуйте, — тихо ответила Карен, не поднимая глаз.

Она всегда думала, что они с Грегом состарятся вместе и будут вот так же гулять по пляжу рука об руку. Это стало бы самым лучшим доказательством их правоты. Когда они были совсем юными, никто вокруг не верил в продолжительность их любви, в подлинность их чувства. Раньше Карен думала, что утрет всем сомневающимся нос, а теперь выходило, что циники были правы.

Она дошла до последнего из пирсов и оглянулась. Знакомая беседка была совсем недалеко отсюда, на коньке подрагивал под ветром флюгер. Собственное поведение показалось Карен абсурдным. Опять она идет у него на поводу, пытается ему помочь — и это после всего, что произошло! Она остановилась, готовая повернуть обратно, вернуться к стоянке, сесть в машину, уехать домой.

Ладно, пусть забирает фотографию, пусть показывает ее каждому встречному-поперечному. Его обязательно схватят. Так ему и надо. Карен снова вспомнила усталое, изможденное лицо Грега, освещенное лунным светом, и ей стало страшно. И все же как он посмел обратиться к ней за помощью? После вранья, после предательства. Но в глубине души Карен знала, что Грег доверяет ей больше, чем кому бы то ни было. Как же несправедливо, неправильно устроен мир!

Двигаясь как заторможенная, Карен приблизилась к беседке и увидела, что там сидят двое — женщина и ребенок. Ее охватила паника. Раз беседка занята, войти туда не удастся, это вызовет подозрение. Полицейский наверняка следит за каждым ее шагом — затаился где-нибудь в кустах и смотрит. Ничего не поделаешь, придется возвращаться несолоно хлебавши.

Но в ту самую минуту, когда Карен проходила мимо беседки, женщина вдруг сказала:

— Сара, пора ужинать.

Девочка недовольно заверещала, но женщина взяла ее за руку и вывела из беседки.

Последние сомнения оставили Карен. Она сделала вид, что споткнулась, потом поднялась по ступенькам в беседку и села на скамью. Развязала шнурок, завязала снова, потом откинулась на спинку и стала смотреть на море, окрашенное в золотистые цвета заката. Горизонт сочился оранжевым, пурпурным, кровавым.

Грег не заслуживает никакой помощи. Карен намертво вцепилась пальцами в край скамейки, на глазах у нее выступили сердитые слезы. Она вытерла их рукой, а когда опускала ее, незаметно вынула из-под свитера конверт и быстро сунула его под скамейку. Посидела еще пару минут, невидящим взглядом смотря на закат. Потом встала, побрела назад, к машине.

Глава 27

Уолтер Ференс стоял и смотрел на свою жену: она беспомощно сидела на полу, привалившись спиной к дверце шкафа. Рот Эмили был приоткрыт, взгляд бессмысленный, из-под плетеной скатерти туалетного столика торчало горлышко пустой бутылки. Возле Эмили на корточках сидела Сильвия, одетая в деловой костюм, и безрезультатно пыталась привести невестку в чувство.