Пока ты веришь

Исследование искусственного разума отобрало не только время, но и силы. Чтобы их пополнить, мэтр Валье не нуждался в отдыхе или особом питании, ему необходим был приток свежих эмоций, ярких и острых, и совсем не обязательно положительных. Или не только положительных. Лучше пусть они сменяют друг друга: огонь и лед, день и ночь, смех и слезы – максимальный эффект достигался именно на перепадах. Ребенок радуется коробке с огромным бантом – и вздыхает разочарованно, заглянув внутрь. Девушка испуганно хватается за грудь, столкнувшись в темном переулке с мужчиной, – а в следующую секунду бросается к нему со счастливой улыбкой, узнав своего возлюбленного. Фредерик умел поймать момент, когда одни чувства замирают, чтобы превратиться в другие.

Один взмах ресниц, один удар сердца, полвздоха…

Женщина плавится теплым воском в его объятиях, обволакивает душу забытой нежностью, открывается доверчиво, слишком доверчиво, а это не нужно ни ему, ни ей. Воск должен стать сталью, а он… Он умел поймать момент.

Но это было вчера. Сегодня достаточно выйти в город. Побродить по вечерним улицам, вдыхая, словно дым чужой сигареты, тянущийся за одинокими прохожими флер их переживаний. Нырнуть в бурлящую толпу, и если повезет – вынырнуть с богатым уловом…

Он вынырнул с газетой. Верткий мальчишка, ровесник Лео и внешне чем-то неуловимо напомнивший Фредерику пасынка, шмыгнул под руку, потянулся к цепочке часов, а когда был пойман за руку, с невинным видом протянул сжатую во второй газету.

– Последний номер, специально для вас! – выкрикнул звонко. – Весь тираж распродан! Весь Салджворт уже знает о леденящей кровь трагедии!

В больших ясных глазах страх затаился на самом донышке, от мальчишки веяло бесшабашностью, залихватской наглостью, куражом, и Фредерик не удержался, чтобы взять себе немного. И газету он взял, расплатившись как положено, хоть и подозревал, что выпуск вчерашний, а «леденящая кровь трагедия» – банальная поножовщина в дешевом кабаке.

Однако новость оказалась свежей. Удивительно, как успела попасть в вечерний номер. Единственное, на что не хватило времени ушлым газетчикам, – на достойную подачу. Заголовок слишком прост: «Взрыв в гостинице унес семь жизней», а сама статья без обычного для подобных известий надрыва и пафоса. Около трех часов пополудни в одной из престижных гостиниц в центре города прогремел взрыв, разрушивший апартаменты на втором этаже. Прибывшие на место пожарные погасили огонь и извлекли из-под завалов семь тел. Репортеру удалось узнать имена жертв, их напечатали в красивой траурной рамочке, а чуть ниже редакция «Салджвортского курьера» приносила искренние соболезнования семьям погибших.

Также стало известно, что незадолго до взрыва некая женщина пришла в гостиницу и передала для одной из жертв внушительную коробку, в которой, как полагает полиция, и находилось взрывное устройство. К следующему выпуску представители следственного отдела обещали портрет преступницы (не подозреваемой – сразу преступницы, Фредерик отметил этот нюанс), а пока же к статье прилагалось подробное описание бомбистки. Со слов служащих гостиницы, дама была молода и хороша собой, а помимо злосчастной коробки несла в руках корзинку, из которой выглядывала трехцветная кошка.

Как грубо. Но наверняка.

На обратном пути мэтр Валье купил вина.

Прихватив из буфета бокалы, с бутылкой и газетой он без стука ввалился в комнату бывшей супруги.

– Сегодня ты убила еще семерых, – объявил он не успевшей возмутиться таким вторжением магине. – Это нужно отметить. И выпить за упокой души мэтра Ригана.

Вечерний номер «Курьера» доставили вместе с ужином. Сунули его, свернутый трубочкой, между блюдом с креветками и бутылкой белого вина, подперли соусницей.

Элла Мейлан развернула газету, пробежала глазами статью на первой полосе, улыбнулась, свернула снова и бросила лежащему на кровати мужчине. Сама занялась вином. Наполнив бокалы, подкатила столик поближе к ложу, занимавшему половину комнаты, выскользнула из упавшего на пол атласного халата и забралась под покрывало. Устроилась на плече у любовника.

Тот все еще читал. Красивое лицо, для которого не существовало возраста, было серьезно и задумчиво, глаза грустны. Казалось, новость всерьез его расстроила.

– Просто ужасно, – сказал он, отложив газету. – Семь человек погибли: некий господин Риган, трое его гостей, пожилая чета из соседнего номера и служащий гостиницы. Кто мог сделать такое?

– Адалинда Келлар, конечно. Ее видели рядом с гостиницей и внутри тоже – портье узнал ее на фото.

– Адалинда. – Мужчина вздохнул. – Много их развелось в последнее время. Одна, если не ошибаюсь, сидит в нашем подвале.

Улыбка не коснулась его губ, но глаза смеялись. Недоброе веселье, да и сам он недобр, но именно это и привлекало в нем Эллу.

– И все-таки почему? – Он потянулся за вином, будто невзначай сбросив голову женщины со своего плеча. – Я думал, Риган нам еще нужен.

– Уже нет. – Она отобрала у него бокал, заставив его взять второй. – Он дважды продемонстрировал свою некомпетентность. Ни к чему ждать его следующей ошибки.