Пока ты здесь

«Рюкзаки упакованы, план похода намечен. Все спят. Бес храпит с присвистом, Машка льнет к спине Горбуна – широкой и надежной, как бетонная стена. Горбун не спит. Считает, что разучился. Лежит не шевелясь, лица не разглядеть. Моя свечка дает слишком мало света. Блондин затих, даже дыхания не слышно. Он частенько говорит во сне, только слов не разобрать. А мне приспичило в туалет, и сон ушел.

Сегодня иду вместе с ними в первый раз! Так надоело сидеть в четырех стенах, что я готов тронуться в путь прямо по темноте. Про четыре стены – это не так. Мы живем в помещении кафе “Чайникофф”. Вывеска с нелепым названием украшает главный вход, которым мы не пользуемся, а потому он заколочен гвоздями и заложен куском швеллера изнутри, через ручки. Маловероятно, что к нам вломится Жуть. Ей, похоже, гвозди и запоры не преграда, но было бы неприятно, вернувшись, обнаружить следы пирушки скотов типа Большого Босса (это у него мания величия такая забавная) или другой похожей компании. Эти любят на все готовенькое являться».

Никаких дат над кусками текста не было. Скорее всего, они шли друг за другом не по порядку. Иногда казалось, что между ними отсутствуют дни, а то и недели.

«Идем на север, в сторону Бугров. Через Кольцевую перебираемся уже почти в полдень, тусклое солнце не греет и почти не дает теней. За всю дорогу встретили только парочку “зомби” – молоденькую девушку, такую худую, что издалека приняли за пацана, и бабку, бодро ковылявшую без всяких тросточек на искривленных артритом ногах. Ну вот откуда, скажите на милость, я знаю про артрит? Спрашиваю у Блондина. Вместо него с ответом влезает Бес:

– Доктор, когда ты поумнеешь? Тут все что-то знают, только не помнят откуда.

Я затыкаюсь. Спорить с Бесом бесполезно, уж он-то уверен, что знает все на свете. И непременно – лучше всех. Горбун изредка бледнеет, как будто собирается исчезнуть, но потом проявляется с прежней четкостью. Все упорно делают вид, что этого не замечают. Я тоже. Делаю вид.

Далеко впереди небо приобретает свинцовый оттенок. Зубчатая линия горизонта, небрежно обозначенная верхушками елей и сосен, выглядит на таком фоне угрожающе.

– Что это там? – нервно спрашивает Наша Маша, уставившись на необычное зрелище.

Горбун останавливается. Смотрит на солнце над головами, на темноту впереди и пожимает плечами.

– Не ночь, если ты об этом.

Бес подпрыгивает от нетерпения, Блондин щурится, прикидывая расстояние, а мне становится не по себе. Чем дольше я смотрю на странное небо, тем больше оно напоминает мне стену. О которую и лоб расшибить недолго.