Покаяние

А те, кто приличествуют в дорогих костюмах, подличают, восседая в креслах офисов и руководящих кабинетов, убивают конкурентов по бизнесу, воруют у государства, обманывают народ, занимаются вымогательством и шантажом, мошенничают — не перечислить всех мерзопакостей высокопарных городов.

Две строки поэта Александра Блока:

И вечный бой!

Покой нам только снится!

— девиз поколений советской эпохи.

Я не хочу боя. Я не странствующий рыцарь печального образа и не намерен, как дон Кихот, биться с ветряными мельницами.

Тишина тундры и покой в пропахшем дымом зимовье — вот моя вожделенная мечта. И слава Богу, она стала явью!

Оленина сварилась. Бульон остыл. Самое время, помолясь, разломить зачерствевшие хлебы и приступить к трапезе.

Мерцает огонёк свечи.

В углу топчан, устланный хвоей, покрытый спальником. На вбитых в стену гвоздях развешаны сеть, штормовка, рубахи, штаны.

Носовая часть палубы от баркаса — столешница на двух вкопанных в землю столбиках. Котелок, чашка, кружка, затрёпанный томик Библии, стопка дневниковых тетрадей на этом примитивном столе.

Одну из них, раскрытую на недописанной странице, освещает пламя камелька.

Что ж… Продолжим её…

Да… Я не пошёл тогда в Сингапур и навсегда бросил «якорь» сушиться на берегу. Я променял море на красивые глаза любимой.

Сказано в Писании:

«И нашёл я, что горче смерти женщина, потому что она — сеть, и сердце её — силки, руки — оковы; добрый пред Богом спасётся от неё, а грешник уловлен будет ею».

Екклезиаст, гл 7, (26).

Я не спасся. Я грешник.

— Прости, Господи! Каюсь в грехах своих во множестве содеянных. Не ведал, что творил!

«Беззаконие моё я осознаю, сокрушаюсь о грехе моём».

Библия, псалом 37, стих 19.

Жарко в зимовье, и вода нагрелась в бочке. Пора забраться в неё, поджав колени, поддать на камни и понежиться в мыльной пене.

Я отложил ручку и включил транзистор.

«Радио России» усладило слух задушевной песней:

А под небом церкви купола,
И свеча заплакала уже,
И звенят, звенят колокола
По моей распахнутой душе…

И видится мне синее небо, в котором торжественно плывут розовые вечерние облака, а под ним обрывистый берег сонной реки и высокая колокольня над лесом, являющая собой метафизическую вертикаль жизни: от земли к небу, от греховности к святости.

И мелодичный колокольный звон, который далеко разносится над вечным покоем, слышится мне.

На круги своя

«Проснулся поутру — сразу же приведи в поядок свою планету».

Мысленно произнеся эти жизненно–важные слова, принадлежащие Антуану де Сент — Экзюпери, я после утреннего чая принялся за уборку плавника, выброшенного волнами на берег. Обломки деревьев, доски, ящики, спасательные круги, деревянные бочки и прочий хлам, приносимый морем — всё служит дровами для камелька.

Когда собирал обглоданные волнами сучья, белые как кости, моё внимание привлекло что–то блеснувшее в стылом песке. Любопытства ради подолбил в нём топориком и… выкопал ложку. «Эка невидаль… Кто–нибудь из рыбаков или охотников потерял. Ладно… В хозяйстве сгодится». Подумал так, засунул ложку в карман и продолжил работу.

Вечером вспомнил о находке, очистил от грязи, помыл и протёр полой штормовки. Ложка тускло заблестела нержавеющей сталью. Надел очки, поднёс к глазам и ахнул, изумлённо выгнув брови. На ручке ложки отчётливо виднелся выдавленный прессом штамп: орёл, распластавший крылья со свастикой в когтях! И нацарапанная шилом надпись, в которую въелась грязь: «Rudolf»!

Вот оно — явное доказательство, что в годы войны в Карском море заблудшей кровожадной акулой рыскала, подстерегая добычу, немецкая подводная лодка «U — 365» под командованием корветтен–капитана Хеймара Ведемейера. У острова Белый фашистская субмарина потопила теплоход «Марина Раскова» из конвоя «БД‑5»: «Белое море — Диксон». Погибли 377 человек.

«U-365» заходила в залив Преображения пополнить запасы пресной воды. Где–то здесь бродили по берегу фашистские подводники, заросшие, грязные, лопотали на своём лающем языке. Уверенные в безнаказанности на этом безлюдном и пустынном ямальском берегу, жрали консервы у костра и пили шнапс.

Напрасно… Злодеев всегда настигает кара.

«На всяком месте очи Господни, они видят злых и добрых». Притчи Соломона, гл.15, (3).

В конце войны бомба, сброшенная с самолёта союзников, отправила пиратскую субмарину на дно кормить рыб.

Ложка фашистского подводника! Со свастикой!

Я держал в руках вещь, за которую дорого заплатили бы коллекционеры. На барахолке раритетов в Берёзовой роще в Новосибирске торгуют немецкими касками, железными крестами, ржавыми автоматами и прочим барахлом, добытым «чёрными копателями» из окопов в местах боёв.