Читаем Показания поэтов полностью

Из квартиры сегодня всё вынесли, кромефотографий и писем. Хотя и светло,я не знаю, как мы проживём в этом домеи увижу ли что-нибудь в это окно,если каждый в себе здесь хоронит поэтас угасающим взглядом вернувшись под вечер;неужели всё, что осталось, – этосигарета в потухших губах и ветерв волосах твоих, милая?Помнишь ли – таял снег.Где-то в Павловске. Лес на припёке чернеет.Адонисамы, уважая обычайхороним.«О,       Намаан, Намаан!»       – и в вертепе Венера проходит —«Мой любимый,«весной«ото сна так душа пробуждается.«Милый, встань!»И с цветамиследом капельки крови смывает ручей.Оживает картонный Адонис.       Прозрачной водойиз-под снега проснувшись умоются травы;где-то флейтойзаплачет по тёплому времени ветерв заколоченных ставнях.       Что ж, пейте винооставляя воскресшему дань возлияния.И свидание утром назначьтечтобы жаркое время прошло незаметно.И пусть снова темно.Пусть вертеп закрывается. Осень.Разве, милая, это не так? Ведь пора пробужденияснова сменяется сном —       снова в этой квартире,снова холодно, ветер…Себе на беду,все страдания бедных влюблённых теперь понимаяизменением времени года – куда ни пойду,всё мне кажется – этим же склоном иду, и не знаюгде мне алые капли искать.


25 октября 1988 года

Уважаемый Аркадий (я до сих пор не знаю Вашего отчества, так и не могу узнать и угадать хотя бы по начальной букве – а ещё грешил на Вашу машинку в первом письме).

Я очень благодарен Вам за письмо, которое пришло тем более неожиданно, что я совсем и не ждал его – рассчитывал разве что на Ваше мнение от моего. Меня оно очень обрадовало, что и понятно: по Петрозаводску ударили снега, в городе творятся такие дела, какие были и в Гамельне, а сейчас творятся по всему Союзу – и о которых в письмах не пишут; а я сидел у себя «за забором» и работал над вещью, которая как раз была продолжением какого-то невнятного разговора с Вами, т. е. скорее адресована Вам, чем посвящена. Я не знаю, имеет ли она право на существование вне своей эпистолярности – её прямая связь с Вашим стихотворением так очевидна. И не мог освободиться от него, не написав. Мне очень трудно Вас понять правильно – вернее, правильно почувствовать – в душе: настолько время Вашего возраста непохоже на моё; быть может, только из‐за двух строк в письме я почувствовал это так явно. У меня же, достаточно легко догадаться, – внешняя, осязаемая гармония окружающего, заключающая в себе внутренний хаос и брожение… От этого так дорого и будет когда-нибудь узнать, что именно, какую досаду, Вы увидели в моих текстах – там, кажется, этих досадных мест больше, чем надо – и разве что не можешь согласовать рассудок с физиологией. Кажется, что много и этой сырой «физиологии» в том, что я сейчас посылаю Вам; когда-то, до совсем недавнего времени мне доставляла удовольствие эта физиологичность и даже «сезонность» в восприятии жизни – после книжного детства и закованности: а сейчас не знаю, не обернётся ли это пустотой и смертью для всякого движения вперёд. Я вспоминаю мысли Голосовкера о мифе человеческой жизни – похоже ли это на библейский страх «отпасть от Бога»? И действительно ли падение и искус так истинны? Не всегда верится в то, что следует из размышления.

По крайней мере, когда я ещё буду в Ленинграде – месяц ли пройдёт, больше – а написанное письмо нужно так и послать… Вы умеете видеть так, как я не могу, и это – лишнее подтверждение тому.

С уважением,

    Искренне Ваш

        Василий

Белле Матвеевой. О лемурах

1993 год
Перейти на страницу:

Все книги серии Художественная серия

Похожие книги

Книга Балтиморов
Книга Балтиморов

После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора. Сам он принадлежал к более скромным Гольдманам из Монклера, но подростком каждый год проводил каникулы в доме своего дяди, знаменитого балтиморского адвоката, вместе с двумя кузенами и девушкой, в которую все три мальчика были без памяти влюблены. Будущее виделось им в розовом свете, однако завязка страшной драмы была заложена в их историю с самого начала.

Жоэль Диккер

Детективы / Триллер / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы