Показания поэтов

Милая Катенька, я захотел Вам писать ещё в поезде, когда продёргавшись, как обычно, целую неделю в Москве, я лежал на верхней полке во всех смыслах этого слова душного купе, почитывал «Сатирикон» и поглядывал то в окошко, то в ташеновскую книжку с картинками, которую мне подарил Вова. А в самом деле: то, что меня ждало в этом городишке, откуда я теперь не чаю выбраться, на прошлой неделе, вполне сойдёт в завязку повести в старинном греческом духе. Городок в холмах у моря, гулянки, бестолковая спутница, горная деревушка и жутковатый хозяин. Ни любви, ни кораблекрушения пока что не было, но кто знает. Пока что я валялся и хотел Вам писать, но от тряски в вагоне мне пришлось лежать смирно и ночью, когда не спалось, складывать про себя стишки, чем я обычно занимаюсь в пустое время. Эти я запомнил, поэтому вот они:

Я проехал немало городишек
таких, что в который ни выйдешь – площадь,
ресторан, и домики под гитару
по садам разбегаются. И девочки ничего, и парни
тут все из полудня пекутся, как боги —
темно, крепко. Всех дополна. В глотке же
всё, что с другими давно прожёвано, саднит.
Как слепо, с силой, эти тут под солнцем мотаются
между собою. Вот бы мне с кем прилечь
и стать надгробием, из тени сотканным
скрестившимися лучами. Будто бы это мы с нею опять,
весь рот и руки выпачкав друг в друге,
легли, как призрак. Неплохо ведь по улице гуляю
я ветерком тут между парами любимых.

Вот что вышло. Я остановился в доме, с балкона которого хорошо видно Туапсе: это промышленные и железнодорожные нагромождения в долине теперь уже совсем узенькой речушки, над которыми поднимаются холмы, где по всей видимости живут кое-какие боги: заросшие густым лесом горки, к которым круто лепятся разные деревеньки, вроде моей. Море, разумеется, проводит горизонт. К порту подходит собственно маленький город, где очень приятные маленькие бульвары, тесно и путано. Неподалёку отсюда к берегу давным-давно прибило французское судно «Broussillon», т. е. «Брусильон», если я верно разобрал его имя, такой это милый ржавый скелет. Мы с моей спутницей Настей отыскали одну в городе приличную кофейню, в Клубе Моряков, хотя я должен сказать правду, что здесь отнюдь не хочется посиживать себе в тени (по нынешней погоде – в тени от ветра и от дождя) и зыркать прекрасное.

Знаете, меня всегда раздражал так называемый отдых, потому что терпеть не могу службу, и подозреваю, что у истоков курортного дела лежит покушение на свободу приморской жизни, которое на Юге посягает, к тому же, на законные часы сиесты, когда порядочные люди отправляются не на пляж и не в спортзал, а в номера. И всё же, если серьёзнее, курортная жизнь делает местных людей терпимее к чужакам, чем могло бы быть. В послеполуденные часы здесь на главном бульваре попадаются безошибочно бледные дамочки и парочки, благодаря которым и ты не очень бросаешься в глаза, раз приехал.