Покажи мне дорогу в ад

Морское управление Отранто. Эрнесто Фосколо. Комната 39.

Таксист высадил меня через две минуты у небольшого отеля на берегу моря. Мирамар.

Говорить с администратором отеля я не смог, только показал пальцем вверх и сложил ладони у виска. Тот понимающе кивнул, и сам проводил меня в номер.

Я выпил банку холодной фанты, разделся, и заполз под одеяло на широкой скрипучей кровати.

Ночью мне снилась Агнесса и треклятый замок Вьери. Замок пылал. А я стоял рядом с висящим на длинной толстой веревке посиневшим Теодором и качал его как маятник. Его длинный лиловый язык тоже качался, а страшные выпученные глаза смотрели на меня. Откуда-то сверху меня слепил зеркалом Архимед.

Проснулся за несколько мгновений до того, как меня вырвало оранжевой пеной. Фанта! Не надо было пить эту отраву. Еле успел добежать до туалета.

Прополоскал горло, почистил зубы и лег спать.

Вторую половину ночи проспал без сновидений и проснулся бодрым и здоровым.

Спустился в лобби. Попытался заплатить за две ночи. Администратор хотел было принять деньги, но всполошился и испугался, когда узнал, что у меня нет паспорта. Я объяснил ему, где сейчас мой паспорт, показал визитку Фосколо. Администратор прочитал только слова «Морское управление» и почему-то побледнел. Предложил мне заплатить перед отъездом.

В просторной светлой комнате с несколькими столиками я обнаружил то, что англичане с презрением называют «континентальным завтраком». Три или четыре вида сдобных булочек, сливочное масло в пестрых упаковках, несколько ломтиков колбасы и ветчины, кусочки не очень свежего сыра, вареные яйца, йогурт, мюсли с изюмом, блюдо с вчерашними жареными баклажанами, от которых пахло чесноком, тарелочка с клубникой и еще одна — с зеленью.

Съел четверть того, что возможно предназначалось для двух десятков посетителей отеля. Заметил, как округлились глазки миловидной официантки в кокетливом кружевном фартучке, которая наблюдала за мной из-за стойки игрушечного бара. Сунул ей в карман две купюры по двадцать франков и — довольный и сытый — поднялся к себе в номер. На лестнице повстречал миловидную женщину лет тридцати пяти, спускавшуюся с сыном-подростком, подвижным мулатом с крашеными в желтый цвет волосами. Мы встретились глазами и она улыбнулась мне. Ее улыбка напомнила мне улыбку Агнессы, сердце сжалось и заныло. Решил с ней познакомиться. Но через десять минут забыл об этом.

Надел мягкие спортивные туфли на толстых подошвах, белые узкие брюки и любимую тенниску от Тома Тэйлора. Причесался и отправился в Морское управление Отранто.

Как же приятно шагать по земле, которая не качается и не падает в бездну!

На пляже девушки тарантеллу танцуют, а юноши играют на мандолинах.

Туристы жуют пиццу с картофелем и оливками и пьют Фиано.

Веселый клоун раздает детям воздушные шарики.

Парусные яхты плавают по изумительно чистой воде, похожей на голубое стекло.

Морское управление находилось напротив могучего Арагонского замка. В трехэтажном здании, похожем на тюрьму.

Нашел комнату 39. Постучал.

Синьор Фосколо встретил меня дружелюбно. Всплеснул руками, покачал головой.

Что-то было однако в его жестикуляции… настораживающее. Его движения не были плавными. Волнение или какой-то неизлечимый недуг заставляли его еле заметно дергаться.

Черные усы синьора Фосколо посверкивали, как лакированные. Старомодный костюм был явно тесноват. К лацкану пиджака у него был привинчен маленький трехцветный значок с каким-то веником и топором.

На ногах — остроносые туфли пятидесятого размера. Туфли так не подходили к костюму, что даже пугали.

Наверное, ему ужасно хотелось скинуть одежду и обувь, пойти на пляж, сплясать с молодыми красавицами тарантеллу, полакомиться черными мидиями, выпить вина…

Чиновник попросил меня минутку подождать в комнате для посетителей, в которой уже ждали несколько человек. По виду — туристы, путешествующие вдоль берегов южной Италии на небольших яхтах. В разноцветных рубашках и шортах. Они тоже жестикулировали, спорили кажется о том, в каком из городков Апулии готовят самые вкусные тефтели «польпетгоне». Впрочем, я понимаю только каждое шестое итальянское слово, возможно они размышляли о смысле жизни или о роли Ватикана в современном обществе.

Минутка, как это водится во всех казенных домах земного шара, затянулась на четверть часа. Наконец синьор Фосколо пригласил меня к себе в кабинет, усадил в кресло. Сам он сидел за большим письменным столом. В руках у него был мой паспорт. Он смотрел на него, без преувеличения, как орел с высоты смотрит на тушканчика.

— Вы из тех самых Эстерхази?

— Из тех.

— Вы граф?

— Нет, князь.

— Большая честь для меня, беседовать с вами, ваше сиятельство.

— Для вас — Генри. Я простой гражданин, а не наследник королевства. Я даже не уверен, имею ли полное право называть себя князем. Мы принадлежим к венгерской линии рода, а там все титулы давно отменены. Моего рано осиротевшего отца привезли во Францию из Австрии еще ребенком. Прежде чем он смог сделать военную карьеру, ему пришлось поработать на почте и побегать по коридорам канцелярии.